R.I.P.

Анну тошнило от своего слащавого тона, но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось мигом развернуться и громко хлопнуть дверью. Забыть, что они являются родными сестрами.

— Эм… Ничего. Я уже ухожу.

Арловская глупо улыбнулась и быстро выбежала из ее комнаты. Россия грустно проводила свою сестру взглядом. Она захлопнула дверь в свою комнату и присела на кровать. По белоснежным щекам девушки покатились хрупкие, словно крупицы хрусталя, слезы.

№ 8. Забвение

Анна грустно смотрела по сторонам, сжимая свои руки в кулаки. Стены в лаборатории были белыми. Конечно, это была не краска и не штукатурка, но приятного было мало. Сайдинг цвета ослепляющего света все больше и больше изматывал ее сознание. Девушке казалось, что она теряется в этих белоснежных вспышках, и куда бы она ни посмотрела, всюду ее встречали их блики. Глазам было больно от этого света, а закрытые веки не спасали от его проникновения. Брагинская помассировала свои виски, в надежде, что столь явное наваждение покинет ее. Но образ сестры отчетливо вырисовывался на стенах. Это медленно сводило Россию с ума, заставляло все больше запутываться в лабиринте страха и отчаяния. Она до последнего отказывалась верить в причастность Арловской к мистеру R. I.P. и непрерывно искала фразу, которая поможет оправдать ее. Но ничего не приходило в голову. Странный поступок Натальи окончательно лишил доверия в глазах Анны. Она уже перестала понимать: Чему можно, а чему нельзя верить? Неужели Бог настолько жесток, что лишит ее последней ниточки, которая связывает с этим миром? Но если Белоруссия действительно является преступником — Брагинская не пощадит ее. Она обязательно поставит ее на место и заставит раскаяться в своих поступках. Однако серьезных доказательств в пользу обвинения ее младшей сестры пока не наблюдалось. Все было слишком… зыбко. Не прощупав почву, Россия не решалась переходить к более серьезным действиям. Она просто должна откровенно поговорить со своей сестрой. Только и всего.

Девушка сразу почувствовала, когда Артур зашел в кабинет. Это у нее получалось автоматически. В комнате сразу возникает напряженная атмосфера, и учуять ее несложно. Брагинская внимательно посмотрела на него. Какие тайны скрываются за столь аристократичным видом? После недавних наблюдений она стала слишком остро реагировать на все вокруг. И пока мужчина вешал свое пальто в шкаф, Анна продолжала сидеть с каменным выражением лица и наблюдать за ним. Ледяные глаза девушки будто прожигали спину Керкленда насквозь. Брагинская прекрасно знала, что мужчина просто боится встретиться с ее взглядом и именно поэтому медленно пробирается вдоль стенки к своему рабочему месту. Вокруг девушки стала сгущаться всепоглощающая черная аура. Она обволакивала ее сердце, заставляя его задохнуться в собственной боли и переживаниях. Неожиданно Артур повернулся и нервно усмехнулся. Взгляд его пронзительных изумрудных глаз мгновенно проникал в душу Анны, удобно устраиваясь между ребер, вызывая легкое покалывание. Сердце глухо забилось в ожидании нового приступа агонии. Девушка несильно прикусила свою нижнюю губу и с легкостью прервала зрительный контакт.

— Что такое, неужели наша «Великая Россия» страшится моего взгляда? — с сарказмом поинтересовался Керкленд, удовлетворенно потирая свои ладони.

— Да, нет, наверное. — Она неоднозначно ответила ему, не желая продолжать разговор.

Уголок рта Англии нервно дернулся вверх. Видимо, он был не в восторге от игнорирования своей персоны. Но девушка сейчас меньше всего была настроена на ссоры. Ей искренне хотелось оказаться в своем прошлом. Она была рада попасть в любое другое время, только бы не оставаться с этой проблемой. Анна не хотела разочаровываться в своей сестре. Нет, никогда…

— Империя зла разрабатывает свои кровожадные планы и не собирается в них посвящать простой народ. — Ухмыльнувшись, прошептал Керкленд, думая, что она его не услышит.

По коже девушки прошла мелкая дрожь. Она ненавидела свое неофициальное прозвище, которое ей дали практически все страны. Хотя, Россия не считала себя таковой. Просто она немного отличалась от всех остальных, и думала несколько иначе. Не так ли?

— Так странно… — Тихо сказала в пустоту девушка, прислоняя свое лицо к ладони. — Почему–то вы даровали это прозвище именно мне, хотя, к примеру, тебе — оно тоже прекрасно подходит.

Англия поперхнулся воздухом и громко закашлял. Он густо покраснел от гнева и возмущенно посмотрел на свою собеседницу. Она выглядела такой умиротворенной, что его брови невольно поползли вверх от удивления. Анна мысленно досчитала до трех, и, как она ожидала, именно в этот момент Керкленд разразился яростной тирадой: