R.I.P

- Ну, ты типа проходи! Не стой на пороге.

Анна неуверенно зашла в комнату Феликса и закрыла за собой дверь. Выглядел парень довольно-таки неплохо. Бледность почти спала, на щеках появился здоровый румянец. Под глазами уже не было тех припухлостей, которые девушка разглядела на фотографии, сделанной Гилбертом две недели назад. Хотя бледно-синие прожилки все еще были отчетливо видны на шее парня. Облегченно переведя дух, Брагинская неторопливо прошла в центр спальни и села за письменный стол. Развернувшись лицом к Лукашевичу, она решила первой начать беседу:

- Эмм… Я вижу, что ты поправился. – Осторожно сказала ему девушка. – Ты уже можно сказать восстановился.

- Тебя это напрягает? – грубо ответил ей Польша. – Ну да, гораздо более круто было бы лицезреть мой труп, валяющийся на диване.

- Не преувеличивай! – парировала Россия, неспешно прислоняясь своим подбородком к спинке стула. – Это не круто.

- Ну да, как же. Так я тебе и поверил. Скажи честно, вы типа с Гилбертом заодно, да? – надменно спросил ее Лукашевич?

- В смысле? – девушка недоуменно приподняла бровь. – Говори яснее.

- Ну, он недавно приперся ко мне домой и помог меня выходить. Все время говорил о тебе, и о какой-то шарашке, в которой ты состоишь. Потом три часа ходил вокруг моего дома и фотографировал каждый угол. Я сначала не понял, нафига ему это надо? Он сказал, что это может помочь тебе в расследовании. Герой-любовник, епт. – раздраженно поделился своими знаниями Феликс.

Анна молча стояла и пыталась переварить услышанное. Ей тоже были не понятны мотивы Пруссии. Он что, решил помочь ей?

«Скорее у Европы совесть проснется, чем Гилберт сделает в мой адрес что-то хорошее» - мгновенно убедила себя в обратном девушка.

- Хей, земля вызывает Россию. Если не очнешься – твоей столицей станет Варшава! – громко прокричал Польша и помахал перед ее носом своей рукой.

- Значит, ты согласен, что все объединятся Россией? – коварно заметила девушка.

- Нет, я не.… Тьфу ты! Запутала ты меня ведьма! – гневно выругался Лукашевич.

«Так и быть, пока что я тебе прощу это оскорбление в мой адрес» - резонно отметила про себя Брагинская. Она нахмурила брови и недовольно поморщилась. Разговор между двумя странами явно не клеился, и потому ей нужно было срочно придумать, что делать дальше.

- Послушай, я сюда приехала не для того чтобы ругаться. Ты наверняка слышал о том, что Элизабет Хедервари убита. – Скептически сказала Анна.

- Естественно! Ты меня явно недооцениваешь. – Моментально ответил ей Феликс, отбросив назад прядь своих золотистых волос.

- Как раз наоборот. Но это к делу не относится. Мне гораздо интереснее послушать твои размышления о том, что ты собираешься делать?

С этими словами она напряженно посмотрела на парня и принялась ждать от него подколок или просто ядовитых фраз. Но к ее удивлению тот задумчиво обвел своим взглядом комнату, в которой они сидели, и упрямо ударил кулаком по кровати.

- Если этот ублюдок надеется, что я самостоятельно наложу на себя руки, то он типа крупно ошибается! – Польша резко вскочил с кровати и принялся нарезать круги вокруг нее. Девушка печально опустила свой взгляд на пол и грустно опустила плечи.

- Ты уверен, что это парень? – тихо спросила она у него.

Феликс остановился у подоконника и присел на него. Он медленно провел своей рукой по пластику, стирая с него мелкие пылинки.

- Почти на 100 процентов. Мне, конечно, было плохо, но не настолько, чтобы не опознать под черным плащом лицо мужского пола. – Парень яростно посмотрел на свою собеседницу и брезгливо вытер пыль со своих пальцев об джинсы.

- Охотно верится. – Анна улыбнулась уголками губ и тихо отвернулась. Ей было больно наблюдать за Лукашевичем. Даже не напрягая свои мозговые извилины, она могла точно сказать, что он был разбит. И морально, и физически. Его боль чувствовалась даже на расстоянии трех метров, а именно там и сидела девушка. Она положила руки себе на колени и нервно сжала ткань своего шелкового платья.

- Торрис ушел к Наталье, я права? – негромко предположила та.

- Ну конечно, ты же у нас типа проницательная. Сама же только что и ответила на свой вопрос. – Польша с разбегу прыгнул на мягкие подушки, лежащие на кровати, и зарылся в них своим лицом. России даже на один момент показалось, что его спина несколько раз прерывисто вздрогнула.

-Ань, скажи мне, только честно, неужели тогда, тебе было также больно терять дорогих людей?

Брагинская горестно усмехнулась и повернулась обратно к Лукашевичу. Ей не понравилось, что он так резко вспомнил о том, как она перестала быть СССР. О том времени, когда она потеряла тех, кого считала своей собственной семьей. Отогнав от себя мрачные воспоминания, девушка прокашлялась.

- Терять то, что тебе дорого – всегда больно. Я до сих пор не могу забыть той печали, что настигла меня в тот момент. Но я всегда верила, что все можно пережить. Нужно лишь терпение и уверенность в собственных силах! – уверенно сказала Россия.