Quantum Mare

И не от куража или бравады, просто некогда– не принимают их натуры лишних, ненужных движений. Когда на спине «God is with us!», ребятам и в головы не приходит, что они могут упасть– они же не собираются этого делать! В общем, ясно, к чему Захар поставил мне этот сон. Не в первый уже раз, стало надоедать.

Ух-ты, а вот и он, лично пожаловал! Подошёл, улыбнулся, поднял вверх руку и вытянул сверху трос. Подёргал, проверил, надёжно ли привязан, встегнулся. Ё ж моё– выдумщик обвязку задом наперёд надел, и пристегнулся к верёвке сразу за скобы на пояснице и между лопаток. Надвинул на глаза очки, натянул респиратор, взял турбинку и пошёл чистить палубу, а сам над ней как парит, висит на длинной верёвке.

Думаю, наверное, за противовес привязал. Но нет, выше– за стрелу? Ещё выше! За колёса на ноке? Ну и ну– верёвка уходит прямо в небеса! И верёвка чудная– тонкая, как струна, и сверкает серебром. А он поработал для демонстрации, снял респиратор, засмеялся и в небо указывает.

Гляжу– с небес протянулась тоненькая ниточка. Я решительно отстегнул ус, взялся за нитку. Она послушно вытянулась, завязываю её на конце «восьмёркой» ив карабин. «Не подведи, родная», – шепчу струнке и подпрыгиваю вверх. Струна сверкнула раз, другой, засветилась серебром, стала на вид прочнее. Рядом весело хохочет Захар. – Полетели, Неждан!

– Как? – я уже не сомневаюсь, что это возможно, мне в самом деле интересно.

– Как дети! – веселится пацан. – Как ангелы!

И он, раскинув руки, как крылья, полетел к морю, набирая высоту. Я просто захотел быть с ним рядом, палуба внезапно ухнула из-под ног. Перед глазами пронеслась стрела крана, сам кран стал игрушечным, потом пропал вместе с портом, городом… а вокруг колокольчиком звенел смех Захара, отражаясь от брильянтов звёзд в космической черноте!

Обычный пацан, почти ребёнок! Какое же это счастье, когда тебя понимают! Захар с удовольствием прокручивал мне этот сон раз за разом, только потом мы обходились без вступительной «крановой» части– просто хватались за серебряные лучи звёзд и летали на них.

Я смеялся всё веселее, вместе с Захаром! Мы смеялись над прошлыми страхами, над собой, как трясущимися от страха руками хватались за всякую рухлядь– законы, обязательства, обычаи– обман, самообман. Или того веселее– над перепуганными идиотами, что копошатся в яме и вцепились друг в друга– они при этом ещё и боятся упасть!

На душе стало легче, уютнее. Что нам слова Командора? Или слова ярла? Что нам, вообще, любые слова? Я вижу ответ в весёлых глазах Плюша, или в печальных Черныша, в озорных голубых льдинках Йона и в бездонных омутах Длинного Джека. Мы все узнали цену страховки и прочувствовали надёжность парусника в океанском шторме, мне до полного понимания не доставало лишь одного шага…

К небу! Есть только мой Захар, небеса и наша вера– нить связующая нас с Бесконечностью. Нам не нужны слова, на вопросы не будет ответов. Нам никто не нужен, и какое же это счастье быть со своими парнями! Они могут быть рядом или далеко, всегда вне, отдельно и вместе– каждый на своей сверкающей нити с одним на всех Богом!

Мне грустно и стыдно перед Захаром, перед мальчишкой! Я всё время упорно называл всех нас подонками и находил десятки оправданий!

Что подчинение фактически уже рабов– рабов присяги, страхов, обстоятельств, сословных предрассудков, означало лишь смену хозяев, без которых рабы в рабских своих душонках и жизни не мыслят, а насилие и угроза насилия делают из любого обормота нечто похожее на человека.

Что убийство врагов в бою, казнь непокорных, насилие и грабёж населения без веры в божественное происхождение королевской власти ничем не отличается от таких же безобразий во имя и славу “закона” или “законных прав”– лицевой стороны фальшивой монеты лукавого.

Оправдания эти годятся лишь рабовладельцам, мародёрам, палачам и сержантам, счастливо всё в себе сочетающим. Оправдания, необходимые действительно виновным– я виноват, я оправдывался. Вина– вторая сторона фальшивой монеты врага, ибо она требует оправданий– как-то прикрыть свою жизнедеятельность салфеточкой, сплетённой из лживых слов, одна большая ложь порождает множество маленьких, как оно и требуется лукавому.

Пацаны наши ни в чём не виновны потому только, что и подумать не могут перед кем-то оправдываться. Они никогда не скажут, – “не мы такие, жизнь такая”. Наоборот, сколько раз Захар мне спокойно объяснял. – Мы такие крутые, потому и выбрали нашу замечательную жизнь.

Мы адекватны жизни, ещё круче свыше не дано, роптать на промысел Божий– гневить судьбу, а оно надо? С судьбой полагается смиряться, с кроткой детской верой в Провидение следовать ей, какой бы она ни была.

Глава 8

Неждан.

У меня не получилось злиться на Командора. Да, он, как и раньше, пытается хитрить и манипулировать, однако потуги наших мудрецов что-то преподать нам в «правовом поле», надавить на мораль, кажутся такими наивными– всё равно как потребовать у волков соблюдать какие-то законы, кроме законов природы, конечно.