Q

Мы обнаружили, что Матис составил опись конфискованного у лютеран и папистов имущества, как и опись продовольственных резервов города. Он учел все, вплоть до последней курицы и последнего яйца. Мы сможем продержаться по крайней мере год. А что потом? Или скорее, сможем ли мы сделать это?

Этого не хватит, не может хватить. Щедрыми посулами пророка паяца никого не накормишь.

Там в Нижних Землях — братья. Надо рассказать им обо всем, что произошло в Мюнстере, организовать их, набрать подкрепление, возможно, даже научить сражаться. Найти деньги, амуницию.

Но я не знаю… Не знаю, что нужно делать, — я никогда не знал этого, каждый раз выбирая не тот путь. Я лишь чувствую, что так больше не может продолжаться, что стены города и домов стали давить на меня слишком сильно, что разуму нужен свежий воздух, телу — ощущать оставшиеся позади мили дороги.

Да. Ты еще можешь сделать кое-что для этого города, Капитан Герт из Колодца.

Хотя бы помешать ему впасть в безумие, подобно его пророкам.

* * *

Мюнстер, 30 апреля 1534 года

Мой багаж легок. В старом кожаном мешке: галеты, сыр и вяленая селедка — их хватит на несколько дней, карта местности от города до Нижних Земель, полный рог пороха, который не должен намокнуть, два пистолета, которые я взял по настоянию Гресбека, и три почти истлевших и покрытых жирными пятнами старых письма, предавших Томаса Мюнцера. Реликвии, с которыми я не расстаюсь никогда, — весомые свидетельства того, что умерло и погребено под обломками несостоявшегося Апокалипсиса.

— Ты уверен, что тебе нужно идти?

Хриплый голос бывшего наемника раздается за дверью. Это тон человека, у которого нет возражений… Только вопрос, почему я не беру его с собой.

— Мы просчитались, Генрих.

— Ты хочешь сказать, с Матисом?

— Я хочу сказать — с этими людьми. — Бегающий взгляд следит за тем, как я завершаю свои приготовления. — Они хотят верить, что они святые. Они хотят, чтобы им постоянно твердили, что все пойдет как по маслу, что Мюнстер — Новый Сион и что им нечего бояться. — Проверяю вес мешка: все оптимально. — Иначе они попросту наложат себе в штаны. Ты видел, что творится за стенами? Фон Вальдек воздвигает укрепления, а я знаю: на северо-западе валят деревья. Что это значит? Военные машины, Генрих, они готовятся к осаде. Они намерены продержать нас здесь как можно дольше, по крайней мере, до тех пор, пока не прекратят слушать последнего пророка, целующего Бога в губы, и нас не поимеют окончательно. Корабли, везущие братьев-баптистов из Голландии, перехватывают на Эмсе. Они везли нам оружие и припасы. Люди фон Вальдека перекрывают границы, дороги. Есть все свидетельства этого, но никто не хочет их замечать. А они все прекрасно продумали.

Гресбек бросает на меня мрачный взгляд:

— Что ты имеешь в виду?

— Длительную осаду. Они запрут нас здесь, сжимая кольцо и выжидая: голод, наступающая зима, яростные бунты, и кто его знает что еще. Время играет им на руку. На месте фон Вальдека я бы так и сделал: нацелил бы пушки и просто сидел бы сложа руки.

Мешок на плече, Адриансон внизу, должно быть, он уже оседлал лошадь. Я пытаюсь держать себя в руках.

— Нам необходимо восстановить контакты с голландскими братьями. Нам нужны деньги, чтобы купить наемников фон Вальдека и обратить их против него. Нам надо найти безопасные пути для выхода из окружения. И в первую очередь, нам надо понять, есть ли снаружи хоть кто-то, готовый взять в руки оружие и последовать нашему примеру, или, как говорил Матис, там действительно пустыня. Нужно сделать это максимально быстро: каждый прошедший день — подарок наемникам фон Вальдека там, за стенами.

— А как быть с Бокельсоном?

Я не могу удержаться от смеха. Мы спускаемся по лестнице, кобылы готовы. Кузнец и коновал подтягивает ремни на моем седле.

— Если уж они его выбрали, что с этим поделаешь?

Вскакиваю на круп и натягиваю поводья, пытаясь охладить пыл лошади.

— У Яна нет характера, он мерзавец и негодяй. Поэтому я и не беру тебя с собой. Я хочу, чтобы за ним присматривали, а ты единственный, кто может сделать это: Книппердоллинг и Киббенброк впали в маразм, Ротманн болен. Подбирай людей, на которых можно рассчитывать, поддерживай надежность обороны города. Это — прежде всего: фон Вальдек постарается использовать каждый промах, каждое упущение. Отвечай ударом на удар, бомбардируй его наемников листовками — они часто бывают эффективнее пушечных ядер, помни об этом. Я скоро вернусь.

Крепкое рукопожатие: новый поворот судьбы. Гресбек не позволяет себе показывать чувств — не в его это привычках. Да и не в моих тоже, как я сейчас понял.

— Удачи, капитан. И да будет у тебя всегда заряженный пистолет за поясом.

— До скорой встречи, друг.

Адриансон едет впереди меня. Пятки бьют по бокам лошади: я не смотрю ни на дома, ни на людей. Вот я уже у Унсерфрауэнтора, вот уже — за городом, вот уже — проехал десять миль по дороге на Антверпен.

Я снова выжил.

ГЛАВА 38

Голландское побережье в окрестностях Роттердама,

20 июля 1534 года