Пытка любовью (СИ)

В кабинете Отдела труда было три старых письменных стола. Они стояли буквой Т. Один стол стоял поперёк маленького кабинета, в его конце, ближе к окну. А два других, сдвинутые друг к другу обратными сторонами, стояли вдоль кабинета. Они торцами были приставлены к обратной стороне стола, стоявшего поперёк кабинета. За столом, который был ближе к окну, работал Геннадий, за столом справа от входа в кабинет - Юрий.

Игорь сел на стул, стоявший у стола слева, за которым работал Марик. У двери кабинета справа и слева, возле стен, стояли старые шкафы для бумаг. Над тем, который был справа от двери, и который был пониже, на стене висела большая самодельная тройная полка для бумаг.

- Привет, Гена, - Игорь протянул Геннадию руку через стол, стоявший поперёк кабинета. Тот, пожимая правой рукой его руку, левой уже ставил на стол третий гранёный стакан, взятый им с круглого обшарпанного алюминиевого подноса, на котором стоял стеклянный гранёный графин с водой. В воздухе поплыл аромат индийского чая, считавшегося дефицитом и на воле. Пока Геннадий наливал чай в стаканы Юрий достал из тумбочки небольшой кулёк из обёрточной бумаги.

- По две конфетки на брата. Обжираться не будем, - сказал он, выкладывая на стол парами шесть конфет в обёртках, - Кофейные батончики, - уточнил он содержимое конфет.

Зэки в этой зоне не пили настоящий чифир. Чифир - это маленькая двадцати пяти граммовая пачка чая, заваренная в полулитровой кружке воды. Здесь, в зоне усиленного режима, зэки хотя и говорили "чифирнём", но пили просто достаточно крепко заваренный чай, который иногда они называли купец, купчик или купеческий чай.

В зоне процедура чифирения была такой, что все, кто участвовал в ней, пили из одной кружки или из одного стакана, пускавшегося по кругу, по часовой стрелке. Каждый мог сделать по три глотка и передать кружку или стакан с чаем следующему. Чай по ходу чаепития подливался из чифирбака, - из стеклянной банки или большой эмалированной кружки, в которой чай был заварен, и в которых, в основном, его и заваривали зэки.

Но в местах, подобных сегодняшнему, где находился Игорь, если хватало на это посуды, то каждому человеку можно было налить чай и в отдельный стакан или в отдельную кружку, а в процессе чаепития, чай подливали всем поровну из чифирбака до тех пор, пока чай там не заканчивался.

- Ты чё-то сёдня какой-то не такой, - сказал Юрий, обращаясь к Игорю, звучно отхлёбывая горячий чай из стакана, - Стряслось чё-нибудь? -

- Да нет, всё нормально, - Игорь с удовольствием отхлёбывал чай и ставил горячий стакан на стол, после каждого глотка, - Бабу какую-то вольную сегодня на больничке увидел. Чуть крыша не поехала. -

- Я тоже видел с крыльца, когда старые нифеля из кружки в урну вытряхивал, - вставил Геннадий, - Ж... вот такая, - развёл он руки в два раза шире своих плеч, - С дочкой своей маленькой шла. Я ж тебе говорил, Юр, - посмотрел он на Юрия.

- А-а-а. В больничке, говоришь, увидел, - уточняя, сказал Юрий, - Так это зубной техник. Мансур вчера говорил, что ему завхоз санчасти сказал. Фиксы и протезы будет зэкам ставить. -

- Елизар говорил? - уточняя, спросил Гена. И после утвердительного кивка головой Юрия, отхлёбывавшего в это время свой чай, добавил, - Если Мансур сказал, - значит, так и есть. Евреи всегда всё первыми узнают. -

Мансур Елизаров, один из подпольных советских миллионеров, "сидел" в этой зоне со сроком пятнадцать и пять. Пятнадцать лет зоны и пять лет ссылки после зоны. Сидел он уже семь лет. Эта зона была у него третьей за этот его срок. Он числился за КГБ, и его гоняли этапами из одной зоны в другую, чтобы он не смог нигде "пустить корни". По его "делу", ему можно было работать лишь на общих работах, но он уже побывал в этой зоне и завхозом санчасти, и завхозом столовой, и завхозом тех училища. Однако после каждой проверки КГБ в зоне, его "снимали" с работы завхозом и "отправляли" простым рабочим в какую-нибудь бригаду на промзону.

О Мансуре был даже отдельный рассказ в последнем выпуске книги из серии "Записки следователя". Игорю попала эта книга в руки от начальника его отряда, которому её тоже дал кто-то "на воле" лишь на один день. "С условием - не больше, чем на пятнадцать минут. Потом я ухожу", - сказал тогда начальник отряда, давая книгу Игорю. Игорь с Юркой, как-то, пару лет назад, около трёх месяцев занимались уроками скорочтения, и Игорь успел за пятнадцать минут прочитать этот довольно-таки большой рассказ.

С Мансуром он познакомился здесь же, у Юрки. К еврею Марику часто приходили по вечерам другие зэки евреи. Мансур был "бакинским евреем". Он родился и жил в Баку.