Пытка любовью (СИ)

- Юрка, знаешь? - тихо сказал Игорь, - Витька Новохацкий себе ведь в сердце стрелял, после того, как свою бабу пристрелил... Я сегодня с ним в душ ходил к Капачу. Своими глазами видел и входное отверстие и лопатку развороченную... Должен бы быть мёртвым. Выстрел точный. Но пуля по ребру чуть соскользнула. -

- Ты смотри-ка, - сказал Юрий, прикуривая и садясь на завалинку барака, - Серьёзный парень. Зря я так на него... Ты уж, извини... Но дело-то не в нём, а в тебе... Переговори с отрядником обязательно... Ты же знаешь, - в зоне, как и во всём мире, нет ничего постоянного. Используй этот момент, пока он есть. Обещаешь? Пообещай прямо вот здесь. -

- Ну, ладно, обещаю, - сказал Игорь.

- А знаешь, почему я сказал "именно здесь"? - повернул к нему своё лицо Юрий, - Потому, что вот здесь мы тогда с Шашником твою тетрадку и сожгли, не прочитав. Иначе, ты бы сейчас был о-го-го где... А может быть и мы с Шашником тоже... Сидели бы сейчас где-нибудь в подвалах КГБ. Тебе бы оттуда было бы уже не выбраться. А мне бы намотали только лишь за чтение больше, чем за сберкассу.

Ты же рассказывал, как тогда Ваня-ваня приходил к тебе на другой день в школу с прапором, и всю библиотеку твою школьную по сантиметру обшмонали и все книги перепотрошили. А потом, он спрашивал, где, мол, тетрадка?

Ты просто революционер какой-то... Они все, по книжкам, такие были. А ты, - наяву такой. О себе ни х... не хочешь ни думать, ни заботиться... Но, или тебе везёт как-то,... или ты на самом деле революционер какой? -

- Да, ладно ты, Юрк, - сказал грустно Игорь, - Я же не виноват в том, что первый понял то, что лучше бы понял какой-нибудь профессор или академик на воле... А получилось так, что понял я, зэк, да ещё и в зоне... Ну что мне теперь? Это ведь теперь уже у меня в голове. Знания же не сотрёшь резинкой, как надпись карандаша на бумажке. И голову не разобьёшь так, чтобы только лишь это из неё и вылетело... А я этим сейчас очень дорожу. Мне кажется, что это у меня сейчас лучшее из всего, что у меня было и есть. Лучшего в моей голове ещё не было ничего за всю мою жизнь. И я обязан это сохранить, чтобы эти знания не пропали тут, со мной... Жаль, что ты не прочитал, что я написал тогда в тетради. Ты бы тогда понял, хоть немного. -

- Да, с твоим почерком, я бы её читал дня два или три. Сколько в той тетрадке было листов? Листов сто. И в клеточку. И мелким почерком, - говорил Юрий, докуривая сигарету, - Нет... Шашников молодец... Я же её и посмотреть тогда даже не успел. Она лежала у меня на столе. А Саня начал читать от нечего делать, когда зашёл.

Хорошо, что это он её взял. А если бы взял Марик? П...дец бы нам тогда был. Потом Саня говорит мне на ухо: "Юрик, пойдём". Хорошо, что Марик с Яшей тогда заболтались о чём-то... Лежала бы твоя тетрадка сейчас где-нибудь в тюремных архивах КГБ, и никто бы её не прочитал. Хватило бы первых двух страниц, чтобы тебя за яйца подвесить, и чтобы ты так и висел, до самой смерти... Ну, пойдём уже... Ты фанерку заберёшь, а мне работать ещё надо. Да ещё потом и за Мариком мне надо будет всё перепроверить. -

- А чего это ты? - спросил Игорь, возмущённо, - Он что? Сам за собой проверять не может? Так, на какой х... он тогда вам нужен в Отделе труда? -

- Вот в этом-то всё и дело, - ответил Юрий, раздавливая каблуком своих грубых рабочих ботинок брошенный им окурок, - Евреи очень хорошо знают, что многое в этом мире продаётся и покупается. И они только тем и занимаются, что делают деньги, чтобы на них можно было купить чего-нибудь или кого-нибудь... Понимаешь, о чём я? -

- Понимаю, - тихо ответил Игорь, бросив свой окурок, и затаптывая его каблуком кирзового сапога.

Из Отдела труда Игорь пришёл в свой барак, подошёл к своей тумбочке, у окна, и вытащил из-под куртки, за спиной, фанерку. Он поставил фанерку за тумбочку и сел на свою шконку. Он обернулся, услышав чьи-то шаги, идущие в его проходняк, между шконками. К нему шёл Хрыч, дедок, отрядный шнырь.

- Игорь, - тихо сказал он, - Тебя отрядник в кабинете ждёт. Уже с полчаса, наверное. Сказал, что, как только ты появишься, - сразу к нему. -

- А-а-а, - сказал Игорь, - Спасибо, Хрыч. Щас иду. -

Дедок пошёл в каптёрку, а Игорь вновь достал фанерку из-за тумбочки, сунул её спереди под куртку, и пошёл в кабинет начальника отряда. Он постучал в дверь, и, услышав "войдите", вошёл в кабинет. Михалыч сидел за своим столом, и сейф его был открыт. На его столе лежала его раскрытая коричневая папка для документов, с которой он никогда не расставался в зоне, и лежала шариковая ручка. Это говорило о том, что он что-то ещё недавно писал.

- А, Игорь, заходи, - сказал Михалыч, - Тебя и жду. -

Игорь достал из-под куртки фанерку, положил её в шкаф, и подошёл к столу. Михалыч немного приподнялся со стула и пожал его руку.

- Присаживайся, - сказал он, закуривая сигарету, - Кури, если хочешь... Устал я чего-то сегодня... Давай-ка мы сейчас чайку попьём. -