Пытка любовью (СИ)

- А вы что-нибудь делали? -

- Делал... Но лишь одну вещь. -

- Какую?-

- Да тот портрет Чехова, который висит на стене клуба, у входа в столовую, - ответил Игорь, - Вы его, наверно, видели... Он виден, наверно, уже с КПП, как вы ходите оттуда сюда, в санчасть. -

- Это вы его сделали? - взглянула удивлённо на Игоря Светлана Ивановна, - Он же такой огромный... Я думала, что его в колонию откуда-то привезли... А где же вы его такой огромный делали? Он же, наверное, метров пять высотой. -

- Два с половиной на пять метров, - уточнил Игорь, - В прихожей клуба делал. -

- И цитата Чехова написана под портретом хорошая... "В человеке должно быть всё прекрасно, - и лицо, и одежда, и душа, и мысли", - процитировала она.

- Пусть местные ублюдки хоть перед столовой почитают чисто человеческие слова, - с грустью в голосе сказал Игорь.

- Ну, зачем вы так о людях? - улыбнулась Игорю Светлана Ивановна, - Все же потом, как и вы, выйдут отсюда, и станут жить, "как все люди". -

- Да нет, не все... Да и "на воле" не все люди живут как люди, - проговорил Игорь, - У некоторых людей с детства, из-за лживых понятий, вот здесь появляется как бы зловонная трещина, - Игорь постучал кончиками пальцев себя по лбу, - А с годами эта трещина превращается в смердящую пропасть. -

- Какую пропасть? - спросили она, осторожно. -

- Как бы это вам лучше и понятнее обрисовать? - начал Игорь, - Представьте себе пропасть, разделяющую два берега... На том берегу, который низкий, находятся люди, которые считают себя самыми сильными и кровожадными из всех животных в этом мире... Они и являются такими... Там скудная и вытоптанная их ногами растительность, на которой пасутся маленькими группками и в одиночку ещё люди, но похожие на травоядных животных... На коз, быков, коров, овец... Те, которые сильные и кровожадные, питаются от этих травоядных, стригут их, доят, поедают. -

- А что же на другой стороне этой пропасти? - спросила она, как бы внимательно разглядывая протез чьей-то челюсти в своей руке.

- Те, которые на нижнем берегу,... ничего не знают о том, что твориться там, на верхнем, - говорил Игорь, с перерывами, для того, чтобы найти нужные слова, - Лишь иногда, на верхнем появляются люди и зовут тех, которые на нижнем... Они зовут их, говоря о том, что надо как-то перебираться оттуда сюда... Что здесь много вкусной человеческой пищи, и её хватит на всех... Что здесь светит Солнце... Но те, которые на нижнем берегу не верят в это... Да и те, которые на верхнем, - ещё не смогли сплести нужные канаты, чтобы переправить нижних к себе на верхний берег.

Нижние просто не верят верхним... Они считают, что всё в этом мире - обман... Да и зачем им перебираться куда-то в неведомое, если они здесь уже привыкли драться и хитрить... А сильным и хитрым и так хватает ещё пищи на нижнем берегу... А овцы, - да и хрен с ними, с овцами... Они всё равно ничего не умеют понимать. Они привыкли уже довольствоваться скудной растительностью и тем, что кого-то из них иногда пожирают сильные. -

- Вы очень интересно рассказываете, - сказала Светлана Ивановна, повернув своё улыбающееся лицо к Игорю, - Только вы рисуете какую-то страшную картину с людьми внизу... Это кто? Заключённые? -

- Да нет, - ответил Игорь, - Просто люди. -

Он хотел было уже сказать, что заключённые находятся в самой этой смердящей пропасти... Что это те, с низкого берега, кто, оскользнувшись на скользком его краю, упали в неё. И те, кого столкнули туда люди-звери и люди-животные, в толчее, при делёжке пищи. Но не стал почему-то этого говорить.

- А вы что? Боитесь заключённых? - спросил он, через несколько секунд молчания, - Вам не бывает страшно оттого, что я здесь с вами работаю? -

- Да что вы, - с красивым женским смехом отозвалась Светлана Ивановна, - Но когда-то я ужас как боялась заключённых.

Когда я закончила мед училище, то мне дали направление в другой город, на "отработку". И именно в колонию. Общего режима, - начала она рассказывать, - Все родственники, и мама, и папа, отговаривали меня туда ехать, и пугали заключёнными. Говорили, что все они бандиты и убийцы. Я так была перепугана. Просто рассказать сейчас об этом сложно. -

Игорь внимательно слушал, глядя на её красивое лицо, и на то, какие эмоции отражаются на её лице при рассказывании.

- Но, ведь если я откажусь от "отработки", меня потом уже никуда не возьмут на работу по моей специальности, - продолжала она, - И я всё же поехала... Там не было ещё оборудованного кабинета, и я так обрадовалась, что какое-то время не буду общаться с заключёнными. Я общалась только лишь с вольным медперсоналом санчасти, и никогда одна из неё домой, в общежитие, не уходила. Боялась ходить одна по колонии. Только с кем-нибудь из нашего медперсонала. -

Светлана Ивановна как-то улыбнулась своим воспоминаниям, и продолжала рассказ.