Пышная проблема физрука

Создаётся стойкое ощущение, что Рягузов мне мстит за то, что оставила его без пары на репетиции. А что, это вполне в духе Мишки, как бы он не пытался в последнее время показать себя с лучшей стороны, я прекрасно знаю его гнилую подлую натуру.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что бежать мне особо некуда. Да и дамой уже идти пора, а не по школьному двору бегать в попытках спрятаться от любопытных одноклассников. Ещё и Маврина, как назло, тоже выходит и спортивного комплекса и идёт в мою сторону.

Понятно, конечно, что училка тоже направляется к выходу, но мне от этого не легче. С одной стороны – одноклассники, с другой – Мымра. Я словно зажата меж двух огней, кажется, что все смотрят на меня и ждут чего-то.

Приходится принять единственное верное решение: гордо вскинув голову, пройти к калитке. Через строй глазеющих парней и перешёптывающихся девчонок, через их высокомерные взгляды и усмешки.

К выходу, где чуть вдалеке меня ждут подруги, которые, видимо, вышли раньше и не заметили меня. Но и в их глазах я вижу удивление и бесконечный ряд вопросов, на которые вряд ли смогу ответить.

Кожа горит от косых взглядов, а слуха касаются неприятные слова. Даже страшно представить, за кого одноклассники принимают меня теперь. А во всё виноват один единственный человек.

«Я докажу тебе искренность своих чувств» – проносятся в голове слова Саныча, и я кровожадно ухмыляюсь.

Пусть попробует доказать, я с удовольствием понаблюдаю за этим.

Глава 23

Глава 23

Мы его так ждали, и он, наконец, наступил. Последний звонок.

Мамы украдкой вытирают слёзы, учителя натягивают на лица широкие улыбки, а мы понимаем, что всё… Больше не вернёмся в школу в качестве учеников, потому что наше время вышло.

Большинство из нас безумно рады поскорее вырваться во взрослую жизнь, и только единицы понимают, дело не в опостылевших стенах или надоевших лицах учителей. Дело в том, что первая, самая большая страница жизни, наконец, перевёрнута.

Парням проще проживать такие моменты, они после официальной части столпились в кучку, и ржут, как бараны. А вот девчонки даже самые стойкие, нет-нет, да и пускают случайную слезинку.

Но мне сегодня не до сентиментальностей, я, как юла, кручусь то и дело вокруг своей оси и ищу взглядом одного человека. А его словно след простыл. Разве не всем учителям положено присутствовать на линейке?

Но Саныч, увы, так и не появляется.

С одной стороны, даже проще, что никто не пожирал меня взглядом, пока мы вместе с девчонками выступали. А с другой, мне любопытно, куда мог деться Ильин.

– Встречаемся в шесть вечера, не опаздывайте! – командует кто-то из мальчишек.

Класс дружно принял решение устроить вечеринку в честь последнего звонка, но мне почему-то неинтересно отправляться на эту тусовку. Я никогда не была душой компании, но и от коллектива старалась не отрываться, а тут такое странное состояние. Не хочу идти, и всё тут.

Но в голове почему-то звучат слова моей бабушки: есть «хочу», а есть «надо». Думаю, она когда их говорит, совершенно другое имеет ввиду, но это ведь нюансы. Поэтому я всё же пойду вместе с классом и отмечу начало взрослой жизни.

Если мне, конечно, никто не помешает. А я, что же, получается, хочу чтобы помешал?

Странно так, Степан обещал что-то мне там доказать, а сам исчез. Ну, а я теперь места себе найти не могу из-за него.

Инна Витальевна не даёт мне спокойно поковыряться в себе и гонит вместе с классом на фотосессию. Девчонки поправляют дурацкие бантики на голове и ноют, что додумались сделать себе хвостики. Не могу не согласиться, потому что так они выглядят довольно странно.

Да, нам, как первоклашкам, приказали нацепить на голову банты, но я нашла выход из ситуации – заплела две французские косы. И даже бантики прицепила, но они болтаются где-то под грудью, а не на макушке, как у многих, потому что волосы у меня даже в заплетенном состоянии достаточно длинные.

Не меньше трёх десятков снимков, и нас всё-таки отпускают домой, но до выхода из школы мне дойти не суждено.

– Посмотрите, Саныч! – выкрикивает кто-то из девчонок, и весь класс дружно поворачивается в сторону центрального входа на территорию школы.

Степан идёт весь такой непривычный: в классических чёрных брюках и светлой рубашке. Вроде бы слишком строгий, но несколько расстёгнутых верхних пуговиц придают его образу небрежность.

В руках у физрука огромный букет полевых цветов, таких нежных, не вызывающих. Вот если бы были красные розы, наверное, это смотрелось бы пошло, а так… Мило, очень мило.

– С праздником, дорогая, – протягивает мне букет.

С диким грохотом челюсти всех одноклассников, классручки и моя в том числе, падают на вымощенный тротуарной плиткой школьный двор.

Это что такое вообще?

Нет, я понимаю, что у меня осталось всего три экзамена, парочка репетиций вальса и собственно сам выпускной. То есть каждый день по пять часов кряду видеться с одноклассниками и учителями я уже не буду.

Но это же не повод кидать меня на амбразуру в глазах всей толпы?