Пышная проблема физрука

Вынимаю из сумки большую упаковку и принимаюсь сама вытирать идеальный торс Ильина. Обвожу салфеткой кубики напряжённого пресса, чтобы ни следа не осталось от сладкого компота.

Кажется, я не отдаю себе отчёта в том, что творю. Ведь это лишнее так откровенно касаться постороннего парня, тем более, учителя.

Только всё это до меня доходит слишком поздно, когда все, кто сидит в зоне видимости, начинают пялиться на нас с широко распахнутыми глазами.

В этот момент мне хочется стать невидимкой, потому что я прямо кожей чувствую, как одноклассницы в своих фантазиях сжигают меня на огромном костре. Как ведьму, да. Потому что в их понимании такая толстуха, как я не может добиться внимания такого красавчика, как Степан. Разве что с помощью приворота, и никак иначе.

Резкими быстрыми движениями Саныч скрывает свой классный торс от посторонних глаз и объявляет громогласно:

– Ребят, а кто хочет в магазин? Васильич, остановись, скоро супермаркет должен быть как раз по дороге, – обращается к водителю автобуса.

Про меня все забывают мгновенно, начинают бурно обсуждать, что купят и как сильно проголодались.

А я только и могу, что с благодарностью смотреть на физрука.

– Спасибо, – шепчу ему, стараясь отвести взгляд, чтобы не прожечь в красавчике дыру.

Степан ничего не отвечает, но так очаровательно подмигивает, что я таю. Растекаюсь по сиденью и никак не могу собрать свою тушку в кучу.

Через несколько минут автобус притормаживает возле небольшого супермаркета, и весь класс гурьбой направляется к выходу. Я одна сижу и выходить не собираюсь.

– Тебе купить что-нибудь? – спрашивает Степан. Негромко, так, чтобы никто кроме нас с ним не услышал.

А я вместо того, что бы ответить категоричное «нет», неопределённо пожимаю плечами.

И он опять подмигивает, а потом уходит вместе с остальными.

Когда класс скрывается за дверьми супермаркета, я тоже выхожу из автобуса, чтобы немного размяться. До плато Лаго-Наки осталось ещё около часа пути, но вдали уже виднеются очертания гор. Такие величественные, но пока ещё далёкие.

– На одних яблоках, Верочка, далеко не уедешь, – звучит совсем близко, и я буквально подпрыгиваю на месте от неожиданности.

Степан стоит рядом со мной, настолько близко, что если бы нас увидели девчонки из класса, то непременно побежали бы искать камни вдоль дороги, чтобы закидать меня ими.

Но мы стоим позади автобуса, и нас не видно из дверей супермаркета.

– Йогурт? – Саныч протягивает мне бутылку с питьевым йогуртом. – Или злаковый батончик?

А до меня вдруг доходит, как он меня только что назвал. Верочка… Так тепло, нежно.

– Нет-нет, я ничего не хочу, – отмахиваюсь от учителя и выставляю руки перед собой, будто защищаясь.

– А шоколад без сахара? – продолжает искуситель. – У меня тут много всего, – он распахивает пакет с логотипом магазина, и я вижу сплошь продукты для тех, кто заботится о фигуре.

Он тоже следит за питанием? Но ему это вряд ли нужно, тем более, я видела, как Ильин в одиночку умял контейнер бутербродов с колбасой. Тогда зачем столько всего накупил?

– Вы специально? – прищуриваюсь, усилием воли вытаскивая свой взгляд из пакета со всякой всячиной. Я стараюсь себе даже безобидные сладости не позволять, так что пускай сам свои батончики без сахара вместе с йогуртом ест.

– Ну, да, – отвечает, как ни в чём не бывало. – Тебе не нравится ничего?

– Степан Александрович, – нажимаю на голос, чтобы звучать взрослее и убедительнее. – Я не ем сладкое. Мне нельзя, разве не видно?

– А что мне должно быть видно? – будто нарочно окидывает моё тело взглядом, то и дело возвращая его к груди.

Смотрю на него и не пойму, серьёзно говорит или издевается? Да неужели не видит, что я толстая? И мне вообще есть противопоказано.

Не говоря больше ни слова, разворачиваюсь и возвращаюсь в автобус. Эмоции захлёстывают меня, словно огромная волна, заставляют задержать дыхание и мешают здраво мыслить.

– Вер, – Степан приземляется на соседнее кресло, – ты понимаешь, что это всё стереотипы?

Поворачиваю голову в сторону учителя и пытаюсь понять, что скрывается за этим спокойным и выдержанным выражением лица.

– Скажите, вы разве не думаете о том, что у меня лишний вес? – задаю совершенно безрассудный и смелый вопрос. – На физкультуре заставляете выполнять упражнения сверх нормы не из-за того, что мне нужно растрясти жир?

Во мне говорит обида, и надо просто прикусить язык, чтобы перестал нести чушь. Но я, как заведённый механизм, не могу просто взять и остановиться.

– Я даю тебе задания сверх нормы, потому что ты, Вера, посещаешь один урок из трёх, – замечает справедливо. Его голос меняется, становится сухим и отстранённым.

Молчу, потому что в этот раз мне нечего сказать, Саныч прав, я ненавижу физкультуру и прогуливаю её при любой возможности.

Автобус наполняется одноклассниками, все рассаживаются по своим местам, и мы трогаемся, чтобы продолжить путь.

Проходит минут десять, наверное, как вдруг Степан аккуратным, но очень быстрым движением накрывает мою руку своей большой ладонью и слегка сжимает. Переплетает наши пальцы и прячет руки между сиденьями.