Пышечка

– Ну как? – встретила его Варя на пороге. – Мы с мамой почти не спали, ждали тебя… Удалось помириться с Ритой?

– Не совсем. Потом поговорим. Ужасно себя чувствую. Потом, все потом, – отмахнулся Лев.

У себя в комнате, не раздеваясь, Лев бухнулся на постель. В ушах все еще продолжал звучать голос Риты. Уходи, уходи, уходи. Все кончено. А ведь бывшая невеста, действительно, не лукавила, не кокетничала, не играла. Рубила сплеча – и навсегда.

И как можно было слушать Руслана с Костиком: якобы Рита не дотягивает до Льва… Идиоты! Надо было послать их давно куда подальше… А мать, Варя… У них свои проблемы, как бы выжить. Конечно, они тоже любили Риту по-своему, но больше всего им хотелось спихнуть с шеи Льва. Мать тогда бы вздохнула свободно, да и Варя тоже смогла бы устроить свою личную жизнь.

Лишь Рита понимала и любила Льва так, как он этого хотел. Другие девушки, Анюта? Фу. Дуры, хищницы. Вот взять ту же Анюту… Ну чего она добивалась, приставая к нему? Секса ей хотелось? Да она этого секса в другом месте могла себе найти, желающих много. Льва она любила? Как же… Замуж хотела, детей? А какая из нее мать, какая жена! Легкомысленная, не имеющая цели, сама себя не понимающая. Только что говорить умеет, а по сути – животное. Ну да, симпатичная, с красивой фигуркой… А лицо как у обезьянки, гримасничает и на шею все время вешается. Липкая!

И вообще жизнь пошла не так. Надо было идти в профессиональный спорт, а не превращаться в обслуживающий персонал, пусть и высококлассный, пусть и нужный… Все это не его.

Все-то он выгадывал, высчитывал в своей жизни… И ничего не выгадал. В погоне за удобными и приятными мелочами потерял самое главное. Рядом с Ритой еще бы как-то выжил, нашел бы смысл и жить, работать – для семьи. Для любви. Для счастливой жизни. Но нет, и эту возможность Лев потерял по собственной глупости.

Он вдруг вспомнил, как Рита заходила со своим бородачом в подъезд этой ночью. Вот тогда надо было рвануть вперед из кустов, оттолкнуть этого типа от своей невесты. Надо было бороться за нее! Тогда бы Рита, возможно, смотрела на Льва с большим уважением. Морду надо было бить сопернику! А он… Тьфу. Тряпка, никчемная тряпка.

Все плохо, все.

Лев поднялся с кровати, прислушался. Судя по отдаленным голосам, мать с Варей заперлись на кухне. Журчала вода, раздавался стук посуды…

Лев вышел из комнаты, приблизился к комоду, в котором хранились всякие мелочи, и осторожно выдвинул один из ящиков, где лежали лекарства. Нашел завязанный пакет, с баночками внутри. В этих баночках пряталось одно сильнодействующее средство… Мать доставала для какой-то своей сослуживицы, но та, к сожалению, умерла, и лекарство не пригодилось. Мать собиралась в ближайшее время отдать его кому-нибудь и потому хранила здесь…

Лев скрылся с пакетом в своей комнате. Он неплохо разбирался в химии, в процессах, которые происходят в организме под воздействием тех или иных веществ – по роду своей деятельности приходилось сталкиваться. На подоконнике стояла пластиковая бутылка с водой. Лев открутил крышку, высыпал на подоконник содержимое баночек. И принялся глотать таблетки горстями, время от времени запивая их водой. Затем лег на кровать, сложил руки на груди. «Рита. Рита!» – стучало в висках. «Это грех… Ну и что. Тем хуже мне!» Голова закружилась, сознание стало мутиться. «А быстро подействовало… Рита!» Лев отключился, а через несколько секунд пришел в себя, ощущая, как тело бьют судороги.

– Лева… Левушка, иди обедать! Ты что, спишь?

Пауза. Голос Вари – то ли рядом совсем, то ли где-то вдалеке:

– Мама! Тут пузырек какой-то пустой валяется… Мама, срочно «Скорую» вызывай! Лева, братик, дурачок…

Зачем они? Зачем это всё… Кроме нее, никто не нужен.

– Рита, – хрипло позвал Лев. – Рита!..

* * *

– Добрый день, – сдержанно поздоровалась Рита с охранником.

– Добрый… – неохотно отозвался Геннадий. – Это… Маргарита Сергеевна, вас начальство к себе ждет. Просили передать.

– Спасибо, – кивнула она.

Рита сразу направилась по главной аллее к административному корпусу. Меньше всего ее сейчас волновал вопрос, зачем она понадобилась Николаю. В голове лишь вертелась сцена прощания со Львом. «Кажется, я с ним сегодня довольно жестко обошлась… Хотя он-то не очень со мной церемонился!»

– Можно? – постучалась Рита в кабинет директора. – Николай Борисович, вызывали?

– Рита, заходи. Зачем же по имени-отчеству, и на «вы»… Мы же с тобой старые друзья, – укоряюще произнес Николай. – К чему этот официоз? Присаживайся.

– Но ты, кажется, не хотел, чтобы окружающие знали о… нашей дружбе, – пожала плечами Рита и села напротив директора в кресло.

– Да что уж теперь! Хотя… Давай начистоту.

– Давай, – опустив голову, вздохнула она.

– Ты ведь меня терпеть не можешь.

– Я?! – изумленно вскинулась Рита.

– Да. Да! Я тебе неприятен, я же вижу. Ты меня считаешь виноватым в наших с тобой прошлых отношениях. Грубым. Считаешь, что это я тебя бросил. В основном ты сдерживаешься, но иногда тебя прорывает, Маргарита. Вот как в прошлый раз, помнишь? Ты назвала меня… как, дай бог память… Маменькиным сыном с милым домашним хобби?