Пышечка

– Тебе не нравится, что мы так со свадьбой активничаем, да? – спросила Варя.

– Нет-нет! Наоборот… – улыбнулась Рита. – Я какая-то растерянная, плохо соображаю. Все эти события… Хорошо, что есть вы. Хорошо, что есть люди, которые способны организовать такое важное мероприятие. Спасибо вам.

– Завтра залог пойду занесу за банкет. А то вдруг ресторан «уведут», – сообщила Софья Петровна. – Так-то на словах я договорилась с Розой, она там администратор, но с залогом надежнее. Тот-то залог пропал…

– Погодите, а откуда деньги на новый залог? – спохватилась Рита.

– Я с книжки сниму.

– Софья Петровна?!

– Риточка, успокойся. Потом вы с Лёвушкой рассчитаетесь со мной. Не чужие же.

– Да-да, – пробормотала Рита, пытаясь держать себя в руках. Ей по-прежнему что-то не нравилось во всем этом (в происходящем ли, в поведении ли будущей родни?), но что именно – она пока понять не могла.

– В этот раз хочу предложить европейскую рассадку гостей, – вещала Софья Петровна. – В зале будут стоять круглые столы, и мы всех гостей по столам разделим. За одним – близкие родственники, за другим – друзья, за третьим – коллеги…

– Ритка, когда будешь кидать букет, постарайся, чтобы он попал мне прямо в руки!

– О, ты волейболистка, я знаю, у тебя получится его поймать…

Рита кивала, соглашалась со всем. Но скоро ушла, сославшись на то, что, возможно, Льва скоро отпустят с работы, и надо ждать его дома… Софье Петровне и Варе такое объяснение пришлось по душе, и они, переглянувшись смущенно и понимающе, легко отпустили девушку. Рита же, вернувшись домой, легла на диван прямо в платье и принялась переключать каналы телевизора. «Нехорошо, что Софья Петровна и Варя снова взялись за организацию нашей свадьбы… Словно это им надо, а не нам. Но, с другой стороны, если им в радость, а у Софьи Петровны к тому же и необходимые связи имеются, отчего не доверить всю организацию свадьбы будущей родне?»

По одному из каналов показывали старое кино. Рита увлеклась и на какое-то время забыла обо всем.

Около шестнадцати тридцати зазвонил мобильный, на экране высветилось «Лев». «Его так рано отпустили?» – подумала Рита. Отключив звук телевизора, она прижала к уху трубку:

– Алло?

Тишина. Какие-то шорохи на заднем фоне.

– Ал-ло, – терпеливо повторила Рита.

Скорее всего телефон Льва опять сработал случайно. Рита уже хотела нажать на кнопку отбоя, но в этот момент донеслись голоса:

– …я не могу, уйди, Анька.

– Чего ты боишься, Левушка? Один раз не считается.

– Анюта!

– А если так? А так? Что ты на это скажешь…

Тишина, потом мучительный стон. Стонал Лев.

Рита, оцепенев, слушала диалог не в силах пошевелиться, сказать что-либо, сделать.

Звук поцелуев. Снова стон. Еще один длинный, скрежещущий звук – с таким обычно расстегивают «молнию». Стоны, пыхтение. Затем вновь раздался звук расстегиваемой «молнии», уже покороче.

– Сюда, на стол. Давай же… Нет, вот так. Не обязательно же их снимать… Помоги мне. Да.

– Да.

– Да!

Ритмичное постукивание. Стоны Льва, потом этой Анюты. Постукивание усилилось. Рычание Льва, тонкий вскрик девушки. И – тишина.

Рита нажала отбой.

Она буквально ощущала, как у нее на затылке шевелятся волосы. Такое неприятное, щекочущее чувство… И дышать стало тяжело.

«Что это было, вот это, только что? Да ясно, что это было. Но вдруг… Никаких «вдруг». Ничего не померещилось, все максимально ясно. Лев и эта Анюта, они только что…»

Рита выключила телевизор, схватилась за голову, стиснула ее, словно пытаясь выдавить из нее ужасные воспоминания.

Самое удивительное, что Рите было жаль своего жениха. Чисто по-человечески. Она понимала его. Уехал куда-то, надолго остался без женской ласки – молодой и сильный, вернулся, изнемогая, мечтал только об одном… И тут какая-то подлая Анюта подловила его, сыграв на мужских страстях. Лев ведь даже пытался сопротивляться, бедный!

По-хорошему Льва надо было простить. Но… Как жить потом с человеком, все время вспоминая эти стоны из телефонной трубки? Нет, нет, измену, да еще второй раз подряд, когда даже свадьбу не успели сыграть, прощать нельзя! Но Лев же не виноват, его соблазнили? Да, как же! Соблазнили тридцатитрехлетнего дядечку… «Не виноватая я, он сам пришел», – только наоборот.

– Зачем я все время пытаюсь его оправдать? – продолжая спорить с самой собой, вслух произнесла Рита. – Я же ему не мамочка!

Вот. Вот оно, то самое! В этих отношениях Рита была опекающей стороной. Она должна быть мудрой и всепрощающей. А Рита этого совсем не хотела. Ей нужны были отношения на равных. Или даже больше… Рите, как и большинству женщин, хотелось быть за мужем, и именно мужа своего считать главой семьи. А в отношениях со Львом всё иначе. Льву можно совершать ошибки, а Рите нужно прощать их, прощать, прощать…

– Ну что же ты такой дурак, Оленин! – глядя в отчаянии на валяющийся рядом мобильник, закричала Рита. – Ты же сам всё разрушил…