Пылающий Север

Всё это были отборные бойцы с отменной выучкой, правда, несколько однобокой. Глядя на них, я поневоле задумывался о том, что их, пожалуй, можно будет эффективно использовать в этой лесной войне, просто немного не так, как обычно. Например, вооружить бывших пехотинцев магическим оружием или хотя бы сильными арбалетами — для стрельбы не требуется умение ползать под кустами или нырять в расщелины.

Этот вопрос следовало обдумать.

А пока я осваивал магические карты. На них всего удобнее было наносить свежую информацию и корректировать её впоследствии. Используя средство связи, я получал сведения и из Уступов, и из Ледяного замка. Необходимость работать над картами примиряла с тем, что из подземелий я почти не выходил. А когда появлялся на открытом воздухе, не успевал даже в небо посмотреть. Чувствовалось, что командиры даже самых мелких отрядов хотят получить указания от меня лично. Им это очень льстило, и их можно было понять.

Картинка вырисовывалась не такая страшная, как мне подумалось сперва. Да, вражеская армия прорвалась почти к самым стенам Ледяного замка, вернее, к валам и первой линии обороны, первой низенькой стене, очерчивающей настолько обширный овал, что никому бы и в голову не пришло сделать её непрерывной. Строители возвели укрепления от побережья до скал и потом от скал до реки, потом до озера — словом, до любой естественной преграды, которая могла тоже послужить защитой. В дни лихорадочной подготовки там, где недоставало укреплений, были накатаны валы, выкопаны рвы и устроены ловушки. Даже кое-где сложили дополнительные стены — конечно, низенькие, но любая стена лучше, чем её отсутствие.

Враг встал перед этой линией обороны и пока не мог пробиться дальше. Яромир при поддержке моих людей, большинство из которых имели опыт настоящей войны и поэтому способны были чувствовать себя уверенно в нынешней ситуации, воевал вполне успешно. Мои ставленники в Уступах пока не отставали. Вылазки совершались более или менее регулярно и, конечно, так, чтоб их действия невозможно было предугадать. О каждой вылазке мне аккуратно докладывали. Опосредованно наблюдая происходящее со стороны, я от отчаяния постепенно переходил к надежде.

Эту надежду в изрядной степени поддерживало то, что враг весьма ограниченно использовал магию. Да, заклинания были мощные, но они проходили только по открытому пространству и гасли сразу же за опушкой — моим бойцам достаточно было отступить поглубже в лес. Вскоре пришло сообщение из замка, что и довольно стандартный магический щит гасит их вполне успешно, если он поставлен не посреди луга, а поверх вала. Чем-то басурманские чары невзлюбили нашу пересечённую местность. Может, это и есть их слабина?

Жаль, в бою нельзя по-быстрому вырыть окопчик, если увидел, что твой противник-маг напыжился, чтоб засандалить в тебя каким-нибудь крепким колдовством.

— Сомневаюсь, стоит ли вообще рассчитывать на это. — Старший замковый маг без особого желания пустился в рассуждения. — Энергетика действующих заклинаний, которые мы могли наблюдать, такова, что ей успешно противостоит естественная энергия организованной растительности. В смысле — одиноко стоящее дерево на прохождение мощных чар не повлияет, но густой лес — да. Однако у врага может быть в запасе что-то более серьёзное.

— Естественно. Однако их заклинания гаснут и на валу, если вал защищён.

— Преждевременно делать выводы. Защита переднего края продумывается с расчётом на довольно мощные атаки, возможно, потому она и действенна. И полагаю, есть многое из того, что мы пока не знаем.

— Да. Мы ещё слишком мало знаем об их магии, — согласился я. И продолжил этот разговор чуть позже — уже с Аканшем. — Уж для них-то собственные ограничения у собственных боевых заклинаний — не тайна. Всё они знают. То есть пока просто не обращают внимания на наших ребят.

— На лесовиков?

— Именно. Но ведь их трудно не замечать. Да и опасно. Они ведь для того и придуманы, чтоб в спину бить. Значит, наш противник готовит какую-то пакость. Воздушных войск у них нет. Значит, наземное нападение. И, возможно, даже магическое.

— Это лишь предположение. Надо бы распорядиться насчёт захвата какого-нибудь значимого пленника. Для допроса. Стоит обременить этим заданием самых лучших бойцов. Таково моё мнение.

— Нет. Наоборот, распорядись, чтоб наши отошли поглубже в лес и не отсвечивали пока. Вот бы мне самому за «языком» сходить.

— Не может быть и речи. О чём ты говоришь?!