Пылающий Север

Магическое приспособление для общения на расстоянии имело форму огромного октаэдра, усаженного маленькими пирамидками. Ни дать, ни взять древнерусская финифтяная бусина, густо отделанная зернью, только гипертрофированная. Да ещё к общей картине добавлялись всякие геометрические фигуры, намеченные разноцветным туманом — когда приспособление приходило в действие. Я приблизил лицо к заискрившейся сфере, прозрачной, как идеально натёртый бокал для красного вина. Тоненькая полоска тумана опоясала её, и через мгновение я увидел бледноватое лицо Юрия. Не то чтобы он стоял передо мной, как живой, однако разглядеть черты можно было без труда.

— Я рад убедиться, что ты в порядке, отец, — выпалил сын, пренебрегая даже обязательными формулами приветствия. Наверное, перенервничал.

— Что произошло? Почему армия не встала на средней дороге?

— Я… — Юрий вдруг по-детски покраснел. — Её выдвижение было запланировано, но отряд не успел.

— Что значит «не успел»? Уступы уже заняты?

— Нет, противник их обошёл, причём на марше. К стенам даже не приближался, и в осаду встали только арьергардные части. Бойцы, сидевшие в замках, так удивились, что даже ничего не предприняли, только зафиксировали прохождение отрядов и переправили сюда информацию…

— А что они тебе ещё должны были сделать? Выскочить из замков и начать скалками махать: «Не-е, мужики, туда не ходи, сюда ходи, по правилам надо с нами драться, а не с ними»!

— Папа…

— Ты-то чего ждал? И чего ждал твой брат?

— Ну мы посчитали, что… Они же должны были сколько-то задержаться у крепостей переднего края. Да, один из трёх отрядов не успел выдвинуться, но два-то остальных выдвинулись в срок! Только у одного произошла заминка. Я велел выпускать только в полном порядке, видимо, у них чего-то недоставало в снаряжении или оружии.

Я свёл брови.

— То есть получается, два наших отменных отряда оказались в окружении?

— Это почему?

— Да потому, что по незанятой дороге их обошли и теперь наверняка уже ударили в спину! — заорал я. Потом усилием воли взял себя в руки. Разоряться на стоит, это уже бесполезно. Надо выправлять ситуацию. — Ты сообщил им об этом?

— Зачем? Разве они сами не увидят?

— Так. Позови сюда брата.

— Яромир на внешних укреплениях. Там всё благополучно. Противник попытался с налёта взять первый вал и бастионы, но уже отступил.

— Хоть это слава богам. Но получается, подступы к передним бастионам были сданы потому, что исполняющие твой приказ люди прикопались к каким-то недостаткам в снаряжении одного из отрядов?

— Но ведь в бой надо выпускать только идеально снаряжённых бойцов. И идеально подготовленные отряды.

— Идеал в жизни так же недостижим, как звёзды и божественное достоинство. А излишнее буквоедство и бюрократия на войне могут стать причиной трагедии. Мне нужно поговорить с твоим братом. Сообщи, когда Яромир появится в замке.

— Я передам ему, что ты его требовал к себе. — Юрий был надут, как отруганный пятилетка, но сейчас меня это совершенно не задевало. Мысли были заняты другим.

Пришлось прервать сеанс связи, чтоб обратиться к Аканшу, отдать распоряжение. Глаза у моего зама округлились и, помедлив, он заметил со всей осторожностью:

— Но ведь никто из нас уже не успеет вмешаться. Скорее всего, бой уже идёт. Даже если сейчас отправить человека, он придёт тогда, когда уже будет поздно или почти поздно. И — что самое главное — бессмысленно. — Он понизил голос. — Серге, тебе не стоит сильно беспокоиться. Там же в лесу наши, они наверняка сообразят, что к чему, и выведут ребят через полосу обеспечения.

— Это не так просто с отрядом в две тысячи человек. Или больше.

— Да, но на учениях ты ведь всегда делал ставку на личную инициативу. Ты обучил командиров летучих отрядов думать и решать самостоятельно, искать выход. Готов поспорить, что они его найдут. Спорю на тот свой выигрыш.

— И скорее всего выиграешь ещё раз. Ты прав, пожалуй. Нам остаётся только ждать. Но уже теперь очевидно, что Юрий не годится для того, чтоб водить войска или распоряжаться обороной.

— Я бы на твоём месте не спешил принимать окончательное решение относительно своего столь юного и неопытного сына.

— Он не понимает очевидных вещей!

— Эти вещи очевидны для нас. Я в армии с семнадцати, ты тоже, как я понимаю.

— С девятнадцати.

— Мы всё видим со своей башни, но твой-то сын себе башню опыта пока ещё не отстроил. Всё впереди. Из Юри может получиться толк — в будущем, когда подкопит знаний и развернётся. Кто из нас не делал ошибок в юности?

— Он не видит в этой своей ошибке ничего особенного!

— Он никогда не оказывался в отряде, отрезанном от своих и истребляемом. Он ещё слишком молод.

— Ты меня успокаиваешь. — Я вздохнул. — Но Яромиру всё равно теперь придётся его контролировать. Сам смотри — они же близнецы, учились вместе, на равных. Но Ярик явно соображает лучше. Он-то всё успел подготовить. Как я понимаю, бойцы на валу дали противнику достойный отпор.

— На валу это проще, чем на дороге… Кстати, как я понимаю, с тобой хотят поговорить, Серге.