Пылающий мост

– Хорошо, – пообещала Интагейя Сангасойя. – Не буду. А если ты хочешь, чтобы я дала тебе несколько часов покоя, тогда расскажи мне о тарасках. Откуда взялась эта тварь? Я не видела ничего подобного и даже не слышала об их существовании...

– В этом заключается твое счастье, – вздохнул Аджахак. – Тараски – это существа не из нашего мира. Во времена Первой войны с Мелькартом на его стороне участвовали в битве всего пять таких чудовищ.

– Всего... – саркастически хмыкнула богиня.

– Ты права. И их хватило, чтобы смести с лица земли армию двух королевств. Не говоря уже о других противниках. Точно известно о тарасках одно – они не являются порождениями самого Мелькарта, а призваны им из какого-то другого пространства. Надеюсь, на этот раз у него сей фокус не выйдет, иначе нам туго придется... Четыре твари были убиты в сражении: двоих поразил Ур-Шанаби, а двоих – твой покорный слуга. Следы пятой тараски затерялись во времени. Она сбежала с поля битвы, когда стало ясно, что Мелькарт побежден, а разыскивать ее никто тогда не стал: некому было. Оставшиеся в живых хоронили павших и залечивали раны. Когда хватились, было уже слишком поздно. Несколько сот лет подряд мы ожидали возвращения пятой тараски, но о ней не было ни слуху ни духу. И все решили, что она скончалась от ран в каком-нибудь укромном месте – и тамошние жители, верно, ужаснутся, найдя в какой-нибудь пещере или пропасти громадный скелет. Оказалось, что мы серьезно заблуждались.

– Это не беда, – произнесла Каэ тихо. – Главное, чтобы в мире не нашлось еще несколько этих чудищ.

– Давай спать, – не слишком вежливо оборвал ее Аджахак.

Каэ повозилась, устраиваясь поудобнее сама и устраивая свои драгоценные мечи.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – проурчал дракон.

Потом они заснули и спали до самого утра.

Каэтане снился прекрасный и удивительный сон: она парила в зеленом небе мира Тайара, купаясь в ослепительных лучах трех светил, а рядом с ней взмахивал крыльями самый большой из виденных ею драконов – лазоревый, огромный и прекрасный.

Он смеялся счастливым и звонким детским смехом над всеми ее горестями и страхами – единственный дракон в мире, бывший маленьким мальчиком. Ур-Шанаби.

А посреди сиреневого луга росло раскидистое голубое дерево. В его тени примостился дух мира Тайара со своим гостем – богоравным исполином Бордонкаем...

* * *

Хадрамаут не участвовал ни в одной войне на протяжении трех с половиной тысяч лет. Это была чистая правда. Но это не значит, что в стране не было военного флота.

Боевые корабли хаанухов по праву считались лучшими в мире, а уж коли есть боевые корабли и их капитаны, то им требуется строгий, опытный и талантливый флотоводец. Адмирал-шаммемм Дженнин Эльваган был лучшим из лучших и по праву занимал самый высокий военный пост в Хадрамауте в неполные двадцать пять.

Это было новое поколение, давшее миру великого полководца Зу-Л-Карнайна, мудрого и блистательного политика Сунна Хеймгольта, урмай-гохона Самаэля и шаммемма Дженнина Эльвагана. Все они были ровесниками, хотя звучит это немного странно – настолько разные и непохожие люди названы этим простым и незатейливым словом.

Шаммемм считался не только самым талантливым моряком и – по совместительству – любимцем Йа Тайбрайя, но и образованным и тонким собеседником, не последним ученым и опытным политиком. К его мнению прислушивались и сановники, и простые люди, его уважали по всему Хадрамауту, а любили не меньше, чем уважали. Именно этого человека призвал к себе первый советник Вегонаба Лин, покинув апартаменты понтифика.

За шаммеммом пришлось посылать на верфи. Там он проводил по пять-шесть часов ежедневно, наблюдая за постройкой нового флагманского корабля по недавно одобренному проекту. Один такой корабль уже был построен, однако его купили раньше, чем государство заинтересовалось этой разработкой. Дженнин успел только осмотреть судно буквально за десять минут до продажи: голубой красавец «Астерион» потряс его воображение, и теперь юный флотоводец буквально грезил им. Строительство подходило к концу, и шаммемм все свободное время работал вместе с плотниками и кузнецами, вкладывая в корабль частицу своей души и своего труда.

Он как раз помогал ковать навершие для нижнего тарана, когда к нему провели посланца с запиской от первого советника. Ладья уже ждала в Дворцовом канале, и адмирал-шаммемм заторопился. Снял запачканный копотью и сажей передник, накинул шитый серебром плащ.

– Вегонаба ждет меня в собственном доме? – спросил он у офицера, посланного за ним.

Тот покачал головой:

– Советник сейчас постоянно находится во дворце понтифика – работает часов по восемнадцать в сутки. Дома он был последний раз дней шесть тому назад – решил повидать супругу. А я доставляю ему все необходимое...