Пылающий мост

Северные провинции Джералана были давно охвачены огнем восстания. Регулярные части под командованием Теле-хана и Боло-хана – самых верных и преданных военачальников Хентея – с трудом сдерживали натиск бунтовщиков. Тагары не желали мириться с властью императора Зу-Л-Карнайна и не могли простить нынешнему правителю Джералана, равно как и его отцу – Хайя Лобелголдою – дружбы с фаррским аитой. Пока ханские отряды усмиряли восставших на севере, Альбин-хан двинулся на юг, чтобы и там поднять мятеж. Если бы ему это удалось, то огромная империя Зу-Л-Карнайна была бы ввергнута в кровавую бойню накануне столкновения с бесчисленными полчищами танну-ула. Но на свою беду семитысячный отряд тагаров столкнулся с северными варварами, пришедшими сюда из чащоб Аллефельда.

Необходимо упомянуть и о том, что трикстеры в буквальном смысле слова волокли за собой и своего бога.

Когда ящер Муруган был убит в поединке с исполином Бордонкаем, варвары затосковали и долгое время не могли прийти в себя, пока их мудрому вождю Маннагарту не пришла в голову спасительная идея. Ведь трикстеры поклонялись двум божествам – Муругану и Дарамулуну. Просто Муруган являлся своим детям, а Дарамулун по каким-то своим причинам – нет. Теперь же, оставшись единственным божеством, он сделался объектом еще более горячего поклонения. Маннагарт даже в Аллефельд забрался, разыскал там Гайамарта и вытребовал у него еще одного бога, поклявшись этого беречь как зеницу ока. Дарамулун оказался еще более огромным, а следовательно, прекрасным, на взгляд своих подданных. Кроме того, человеческих жертв он не требовал, прекрасно обходясь дичью или козами. Уходя в поход всем мужским населением, трикстеры здраво рассудили, что женщинам и детям бог-ящер вообще ни к чему, да и не защитят они его случись что. Посему детей и женщин препоручили совсем нерадостному от такой перспективы Гайамарту, а Дарамулуна потащили за собой и волокли его через весь Вард. Благо еще, что Маннагарту не пришло в голову вести свой отряд через центральные города, но довольствовался он заброшенными дорогами.

Единственное недоразумение случилось, конечно же, в Аллаэлле, где о трикстерах хорошо не думали никогда. Но и оно было улажено, когда Маннагарт торжественно заявил, что трикстеры воевать с аллаэллами не желают, а желают сразиться со Злом во имя Добра и с этой целью требуют, чтобы их пропустили с миром – они-де идут в Сонандан, в Храм Истины. Великий исход трех с лишним тысяч варваров из Аллефельда за Истиной, да еще с упитанным Дарамулуном в клетке, погруженной на три воза, поставленные друг за другом, привел коменданта пограничной крепости в состояние близкое к тихому умопомешательству. Однако варваров он встретил и проводил со всеми полагающимися церемониями. И только потом подал в отставку по состоянию здоровья.

Приблизительно тот же текст Маннагарт огласил и перед ошарашенным посланником Альбин-хана. Предводитель тагаров о трикстерах знал понаслышке, однако упоминание Богини Истины привело его в неописуемую ярость. Тут все сошлось: и недавняя гибель Тайжи-хана на берегу Охи от руки сангасоя, и то, что Интагейя Сангасойя благоволила ненавистному императору, и то, что Хентей-хан был искренне привязан к ней, и еще многое-многое другое. В общем, один только звук имени Великой Кахатанны привел к столкновению. Тагары не задумываясь атаковали пришельцев, тем более что и численный перевес был на их стороне, и перевес существенный.

Сражение оказалось до смешного коротким. Трикстеры торопились и потому лупили врага нещадно и без передышки. Мерно взлетали в небо огромные топоры, с глухим стуком дробили шлемы и головы шипастые палицы, тагары корчились, нанизанные на длинные копья. Выяснилось и явное преимущество трикстерских луков перед татарскими. Последние были чересчур маленькими, а стрелы – короткими. Варвары же, напротив, луки имели в свой рост и били из них прицельно шагов на пятьсот-шестьсот. А поскольку ударная сила была рассчитана на их панцири, то кольчуги тагар пробивались навылет. Не меньшую роль сыграли и диковинные скакуны трикстеров: они пугали коней, кусали всадников, и лупили и тех и других мощными толстыми хвостами, и наносили глубокие раны когтями задних лап.

После двух часов яростной стычки шесть тысяч человек остались лежать в пропитанной кровью и изрытой копытами степи. Альбин-хан пал от руки Маннагарта, успев обрадоваться, что умирает. Оставшаяся тысяча отступила, сохранив боевой порядок, но шансов на победу у нее не было ни малейших, и потому тагары не сочли зазорным повернуть коней на север. Трикстеры их преследовать не стали – у них была иная цель.

Они посчитали естественным и то, что недалеко от предгорий Онодонги их встретил всадник на седом коне. Всадник этот был облачен в черные как ночь доспехи, вооружен секирой и увенчан известным всему Арнемвенду шлемом из черепа дракона.

В Аллаэлле той ночью пал от руки неизвестного убийцы король Сун Третий Хеймгольт, чье короткое правление считается и по сей день одним из самых благотворных для этой великой страны.