Пылающий камень (ч. 2)

— Этот раненый — один из солдат Айронхеда. Они полезли по северной стене, желая добраться до короны камней, а оттуда спуститься к нам.

Росвита почувствовала дурноту, ей снова вспомнились видения, посещавшие ее во время болезни.

— Должно быть, я спала и ничего не слышала.

— Вы были очень больны, сестра. — Голос Фортунатуса дрогнул. — Мы боялись потерять вас.

Ее тронуло это проявление заботы.

— А что случилось с другими солдатами? Их взяли в плен?

— Нет. В короне камней живет какое-то существо, и оно убило их всех. Этот солдат — единственный, кто выжил, но и он долго не протянет.

Матушка Облигатия с помощью капитана Фалька встала и, отступив от умирающего, произнесла:

— Больше я ничего не могу сделать. Он попил?

— Нет, матушка, — мрачно ответил Фальк.

Монахиня кивнула, и они вернулись в пещеру. Капитан Фальк принес табурет, и матушка Облигатия села возле Адельхейд, а Росвита устроилась на подушке на полу возле Теофану. Когда солдаты допели, Облигатия повернулась к Росвите.

— Рада, что вы окрепли, сестра Росвита, — сказала она. — Вы уже видели нашего посетителя? — Судя по всему, мать Облигатия не любила откладывать дела. Вот и сейчас она сразу перешла к сути. — Его прислал лорд Джон, чтобы тот вступил с нами в переговоры об окончании осады. Спутников этого человека Айронхед захватил в заложники. Вы не знаете, кто он?

— Хью из Австры, — холодно отозвалась Теофану. — Незаконнорожденный сын Джудит, маркграфини Австры и Ольсатии.

— Стало быть, вы с ним знакомы, — уточнила мать Облигатия.

— Если мне будет позволено сказать, — вмешалась Росвита, и Теофану кивнула. За время их пребывания в монастыре мать Облигатия ни словом не попрекнула их, и Росвита не считала нужным что-либо скрывать: — Полагаю, что нас обеих — и принцессу Теофану, и меня — послали в Аосту, чтобы мы не могли свидетельствовать на суде против отца Хью, который обвинялся в колдовстве.

— Вы должны были свидетельствовать против него? — с неподдельным интересом переспросила Адельхейд.

В полумраке Теофану еще больше, чем обычно, походила на древних королев. Она сидела беспристрастная и невозмутимая и ответила так же невозмутимо и спокойно:

— Мы имеем все основания полагать, что обвинения, выдвинутые против него, были справедливы. И что бы он ни говорил, ему не стоит доверять.

— Это серьезное заявление, — задумчиво произнесла Адельхейд.

— Трудно судить, кому можно доверять, а кому нет, когда в дело вмешивается колдовство, — сказала мать Облигатия, поигрывая своей тростью.

— Вы уже сталкивались с такими делами, матушка? — спросила Росвита.

— Мне случалось видеть то, чего видеть не следовало. Но как бы то ни было, через неделю наши запасы подойдут к концу. Лично я ради чести готова голодать, но я не могу просить монахинь о чем-либо подобном.

— Значит, придется поговорить с ним, — подытожила Адельхейд и неожиданно улыбнулась. — Мои солдаты говорят, что он удивительно красив. Это правда, кузина? Я его еще не видела.

— Вы должны составить собственное мнение на этот счет, кузина, — уклончиво отозвалась Теофану.

— Значит, никто не возражает против того, чтобы поговорить с ним?

— Я против, — холодно сказала Теофану и посмотрела на Росвиту.

— По правде говоря, ваше высочество, у нас нет выбора, — вздохнула та. — Мне не нравится все это, но в нынешних обстоятельствах мы должны выслушать, что он скажет.

— Я не сдамся без боя Айронхеду. — В голосе Адельхейд звенел гнев.

Королева вздернула подбородок и нахмурилась — по сравнению с холодной невозмутимостью Теофану ее поведение казалось Росвите недостойным королевы.

— Позвольте мне, — выступил вперед капитан Фальк. — Ваше величество? Ваше высочество? — Обе женщины согласно кивнули, и солдат продолжил: — Решение нужно принять как можно скорее. У нас кончаются не только запасы — люди начинают терять присутствие духа. Мы уже потеряли два десятка лошадей. А после вчерашней атаки поползли слухи о страшном гоблине, который живет в каменной короне. Некоторые боятся дежурить в конюшнях, потому что они расположены слишком близко к ней. Другие считают, что, попробовав крови, чудовище войдет во вкус и уничтожит всех, поэтому они предпочтут сдаться, нежели умереть такой страшной смертью.

В зале повисла напряженная тишина, одна мать Облигатия была совершенно спокойна:

— Действительно в короне камней живет дэймон, но он совершенно не опасен. Ни меня, ни моих предшественниц с момента основания этого монастыря святой Екатериной, а это случилось более четырехсот лет назад, он не тревожил. Это существо попало в ловушку и не может освободиться.

— Но откуда оно? — спросила Теофану. — Почему оно осталось на этом месте?

— Оно всегда там было. Поэтому я и запретила вашим людям ходить туда и осматривать корону.

— Вы сказали, что это — священное место, которое могут посещать только монахини, — возразила Адельхейд. — Но не предупредили о его обитателе!

— Теперь вы знаете, почему я наложила такой запрет. Мы не рассказываем все, что знаем. Да это и ни к чему.

— Прошу прощения, матушка, — смутилась Адельхейд. — Уверена, что вы разбираетесь в таких вещах лучше, чем мы.