Пылающий камень (ч. 1)

Генрих щедро распорядился землями своей опальной сестры Сабелы: с поместьями, отошедшими в приданое Таллии, земли Лаваса теперь стали вдвое больше. Лавастин тонко улыбнулся, похоже, он и не ожидал такого дара. А Генрих махнул рукой, и слуги внесли два сундука и принялись показывать подарки: шелка, отороченные мехом плащи, серебряные и золотые чаши и тарелки, убранство для церковных служб, богатая одежда для Таллии и Алана, ошейники для собак, украшенные изображениями косуль и гончих.

Толпа восхищалась добротой и щедростью короля.

Лавастин отлично знал, чем можно порадовать племянницу короля, поэтому дары жениха оказались несколько иного рода: крепкая хорошая одежда, которую благородная леди может подарить своим слугам, золотые и серебряные дискосы, красивые ларцы, наполненные монетами, которых хватило бы для того, чтобы осчастливить небольшую армию нищих. И наконец, сам Алан протянул Таллии небольшой, украшенный слоновой костью и драгоценностями ковчежец с маленьким серебряным ключом. В нем хранилась пыль содежд святой Джоанны Неверующей и выложенная из драгоценных камней роза.

Таллия поцеловала лепестки драгоценной розы и передала реликвию Хатумод — молодой женщине, сопровождавшей ее из монастыря Кведлинхейм. Лавастин одобрительно кивнул сыну, но Алана тревожила реакция Таллии. Роза была символом исцеления — чуда, дарованного милостью Божьей, но Алан боялся, что Таллия будет воспринимать ее только как символ своей еретической веры — цветок, выросший из крови блаженного Дайсана.

Но она так благодарила его, так радовалась. В ее глазах не было и намека на неловкость от их первой брачной ночи, и в сердце у Алана возродилась надежда — просто ему нужно быть терпеливым.

Толпа стала расходиться. Слуги объявили, что король даст аудиенцию позже, после церковной службы. Лавастин вернулся в свою комнату, Алан поспешил за ним, по пятам за Аланом следовала Таллия. Со стороны могло показаться, что она ни на минуту не хочет расставаться с мужем, хотя на самом деле ей просто некуда было идти.

Ревность по-прежнему лежала возле кровати и тихонько повизгивала. Алан погладил собаку, и она затихла. Лавастин отошел вместе с Таллией к окну, и они завели тихий разговор. Алан подозвал слугу и сказал:

— Кристоф, вчера вечером во дворец прибыла «орлица» по имени Лиат. Пошли за ней и попроси ее прийти ко мне.

Слуга неохотно повиновался, причем сначала он посмотрел на графа. Слишком поздно Алан вспомнил, что Кристоф был еще и самым заядлым сплетником.

— Я знаю, о ком вы говорите, милорд, — сказал он и вышел.

Когда он вернулся, следом за ним в комнату вошла Лиат. Как только она ступила на порог, собаки вскочили, залаяли и сбились вокруг Лавастина, как перепуганные щенки. Ревность тоже попыталась поднять голову.

— Тихо! — прикрикнул Лавастин. Гончие жались к его ногам и не собирались отходить ни на шаг.

— Ваше высочество, — произнесла Лиат, увидев Таллию. Хотя она и удивилась, но вежливо поздоровалась со всеми. — Милорд граф. Лорд Алан, я прибыла по вашему приказанию.

— Алан? — произнес Лавастин, пристально глядя на Лиат. — Что все это значит?

Алан не мог подняться, потому что как раз положил голову Ревности себе на колени. К тому же Лиат была простой «орлицей», а он — наследником графа, так что их нельзя было назвать равными по положению. На мгновение он задумался — что ответить? Потом увидел устремленный на него взгляд Таллии — неужели она и вправду ревнует или это всего лишь плод его воображения? Все выжидающе смотрели на него.

— Я помню о том, как эта «орлица» служила нам в Генте, — наконец решительно произнес он. — И хочу наградить ее за службу.

Лавастин шагнул вперед, Ужас ухватил его за рукав, пытаясь удержать на месте. Граф раздраженно отдернул руку.

— Ресуэлто, — тихо произнес он и посмотрел на Лиат как человек, только что обнаруживший истинное происхождение женщины, доселе от него скрытое. — Ресуэлто, — повторил он, теперь уже глядя на слуг.

— Серый жеребец? — переспросили они, не веря своим ушам. Неужели граф действительно собирается отдать одного из своих любимых коней простой «орлице»?

— И сбрую, — добавил он. — И седельные сумки. А еще пояс, изготовленный мастером Хозелем, тот, на котором вышиты саламандры и слова из Святого Писания: «Если ты пойдешь сквозь огонь, он не опалит тебя».

— Прими и мой дар, — торопливо произнес Алан, желая отвлечь внимание от графа, который, казалось, собирался взять Лиат под руку, словно родственницу. — Колчан со стрелами и… — Он хотел спросить, объяснить ей… Но не мог этого сделать при всех. Взгляд Алана упал на одно из колец, украшавших его пальцы, — золотой обод с ярким синим камнем. — Пусть это кольцо защитит тебя от всякого зла, —сказал он, протягивая перстень. — И знай, что ты найдешь у нас защиту, если понадобится.

— Благодарю вас, милорд граф. Лорд Алан. Выражение ее лица говорило гораздо больше, чем любые слова. Алан видел, что она по-прежнему боится чего-то. Неужели лорд Хью снова преследует ее? Он не мог спросить, тем более что в эту минуту к ним подошел слуга.