Пылающий город

Воздух был кристально-прозрачным, невероятно чистым, но куда холоднее, чем на равнинах. Мария соскучилась по тому, как легко дышалось в горах. Последний раз она прилетала на Венетру полгода назад к своему дяде Георгию Гейцу, ведущему механику из бригады обслуживания города. Тогда он пропадал на работе. На минус первой палубе под квартердеком что-то сломалось, а наверху ни много ни мало высились рубка Венетры и герцогский дворец.

Лют выбрал отель на вершине. Дом стоял на уступе в окружении черных сосен, между которыми затерялась озерная слеза. На водной глади лежали огромные листья кувшинок, бледно-розовые полураскрывшиеся бутоны и отражение отеля с красными ставнями и черепичной крышей. У крыльца висел медный колокольчик с орнаментом в виде скачущих оленей. Между клумбами темнели фигуры фантасмагорических зверей и фонари из цветного стекла. Над входом висели кабаньи клыки.

Подъехал экипаж Илоны. Как раз спустился Лют.

Мария не удивилась ее выбору. «Рейлы» придумали на Венетре. За пределами герцогства они практически не встречались. Покупателям не нравился внешний вид. Они говорили, что маленькие колеса смотрятся несуразно под алюминиевым птичьим клювом кузова. Патриотичные венетрийцы возмущенно отмахивались, но в спорах напирали на плавный ход и удобство парковки.

Из экипажа вышел водитель, долговязый зеленоглазый горец, и открыл перед учеными дверь.

Илона ждала внутри. Она поздоровалась со всеми, улыбнулась Устину:

– Мистер Гризек, я полагаю? Пое-ехали!

День выдался солнечным и ярким. Белокаменные дома взбирались по склонам; гранит уличных уступов обрамляли сады, цветники, плющ и разросшийся виноград. Алели крыши, чернели порталы. Каждую дверь, окно и ставни украшала резьба, ковка или роспись – в орнаментах переплетались упругие лозы и сосновые ветви, парящие птицы, бегущие животные и прячущиеся ящерицы.

«Рейл» покрутился по городу и остановился в тихом районе у ограды дорогого особняка.

Кованая решетка окружала двухэтажный дом в этранейском стиле с небольшим портиком. По архитраву струился узор из каменных роз. Орнамент повторялся на балконах и над оконными карнизами. На лужайке перед домом лежали мшистые камни, серебрились конусы лаванды, причудливо изгибались низкорослые деревья.

Мария вышла из экипажа и окинула место заинтересованным взглядом. Особняк смотрелся загадочно и таинственно.

Махнув рукой привратнику, Илона прошла по дорожке к дому и поднялась на галерею.

У двери встречал высокий человек лет пятидесяти с коротко подстриженными черными волосами и грубым, будто высеченным из камня, лицом. Журналистка представила гостям Микаила Цейса, достопочтенного виконта Орманд.

– Чувствуйте себя как дома, – пожимая руки, он немного наклонялся вперед, чтобы его точно услышали.

Из-под густых и широких бровей на Марию взглянули темные внимательные глаза. Доктор наморщила лоб. Она недавно слышала его титул, но не могла припомнить, когда именно и в связи с чем.

Виконт пригласил всех внутрь и провел в просторный овальный зал на первом этаже.

В гостиной с массивной деревянной мебелью находилось двенадцать человек. Они увлеченно беседовали, постоянно перемещаясь по залу и обсуждая книги в шкафах-витринах. Шелестели шаги, голоса. У многих в руках шуршали блокноты. В паузы в разговорах вклинивалось громкое тиканье напольных часов, возвышавшихся на почетном месте между двумя окнами. Шторы были не задернуты, но от ненужного внимания извне защищал плотный тюль, похожий на надутый солнцем парус.

– Минуту внимания! – объявил виконт.

Разговоры стихли, несколько людей подошли ближе.

– Друзья мои, наш долгожданный гость, профессор истории Джаллийской академии философии Лют Таргед! И доктор общественных наук Мария Гейц! Думаю, все присутствующие знакомы с ее статьями или, как минимум, с «Причинами гражданской войны»!

Илона отступила в сторону, и ее поманил к себе невысокий плотный человек, абсолютно лысый, кроме двух косматых пучков над висками.

Его звали Клаус Тейд. Он руководил крупным банком.

Другие гости, в основном, были ему под стать: трое крепких венетрийцев офицерской выправки; седой мужчина – владелец серебряных шахт; сухонькая вдова – наследница снабженческой компании; рыжая женщина – хозяйка сети типографий; чета богатых овцеводов.

Из их числа выбивались работавший в главной рубке Венетры субтильный диспетчер, студент с горящими глазами и хмурый тип в потёртом кожаном плаще, гонявший во рту зубочистку. Последний изредка прикладывался к металлической фляге, которую доставал из кармана брюк.

Мария улыбалась новым людям и запоминала имена.

Она почти исчерпала запас вежливых приветствий, когда Микаил, наконец, подвел их с Лютом и Устином к окну, резюмировав:

– И это – еще далеко не все наши сторонники.

– Искренне благодарю вас, милорд, – Мария тронула Устина за плечо, отправив осмотреться.

Парень послушно шагнул назад и вдруг споткнулся.

С громким стуком упала прислоненная к креслу Клауса трость. Устин схватился за пятку, скривился.

– Тяжелая!.. – под яростным взглядом доктора он проглотил нецензурный эпитет.