Пылающий берег

Гарри уже начинал получать удовольствие. Ему нравилась абсолютная уверенность этой женщины. Всю свою жизнь он был жертвой собственных сомнений и нерешительности; не мог вспомнить ни единого случая, когда был бы так же уверен в чем-то одном, как она, казалось, уверена во всем.

— Итак, если ветер и вода помогали ей, то где она вышла на берег? — требовала ответа Анна. — Покажите мне.

Гарри карандашом нанес на карту свои расчеты.

— Я бы сказал… приблизительно здесь!

— А! — Анна поставила толстый мощный палец на карту и улыбнулась. Улыбаясь, стала меньше похожа на Чаку, здоровенного свирепого мастифа Гарри, и он улыбнулся вместе с ней. — Ах вот как! Вы знаете это место?

— Ну, кое-что о нем знаю. Я был там с Ботой и Смэтсом в 1914 году в качестве специального корреспондента газеты «Таймс». Мы высадились здесь, в Уолфиш-Бей, Заливе китов.

— Хорошо! Хорошо! — Анна оборвала его. — Так что проблемы здесь нет. Мы отправимся туда и найдем Сантен, да? Когда мы можем ехать, завтра?

— Все не так-то просто. — Гарри был застигнут врасплох. — Понимаете, это одна из самых суровых пустынь в мире.

Улыбка Анны исчезла.

— Вечно вы находите проблемы. Вы, видно, предпочитаете разговоры делу, а пока вы разговариваете, что происходит с Сантен, а?! Мы должны срочно ехать!

Гарри смотрел на нее с трепетом. Казалось, она уже изучила его до тонкостей. Поняла, что он — мечтатель и романтик, скорее согласный жить в созданном им воображаемом мире жизнью героев своих творений, нежели в реальном жестком мире, который так пугал.

— Времени на ваши разговоры больше не осталось. Нам надо действовать. Во-первых, мы составим список того, что нам нужно предпринять — и все это выполним. А теперь начинайте. Что у нас на первом месте?

Никто никогда так не разговаривал с Гарри, по крайней мере, с детства. При его военном звании и кресте Виктории[127], унаследованном богатстве, научных работах по истории и репутации философа общество относилось к нему с тем уважением, какого заслуживает мудрец. Он же знал, что по-настоящему не соответствует этому, и еще больше уходил в воображаемый мир.

— Пока вы составляете список, снимите жилет.

— Мадам?

— Я не мадам, я Анна. А теперь дайте мне ваш жилет — там недостает пуговицы.

Он тихо повиновался.

— Первым делом, — Гарри писал на листе гостиничной бумаги, — надо дать телеграмму военному губернатору в Виндхук. Нам понадобятся разрешения и пропуска, это все закрытая военная территория. Нам понадобится и его содействие, чтобы договориться о местах, где мы будем пополнять запасы провизии и воды.

Теперь, когда Гарри подтолкнули к активным действиям, он работал быстро. Анна сидела напротив, пришивая пуговицу сильными умелыми пальцами.

— Какой провизии? Вам понадобится для этого другой список.

— Конечно… — Гарри потянул к себе новый лист.

— Вот! Готово! — Анна откусила нитку и вернула жилет. — Можете его теперь надеть.

— Да, меврау, — смиренно сказал Гарри и не смог вспомнить, когда ему в последний раз было так хорошо.

Уже после полуночи он вышел на балкончик своей спальни в халате, чтобы перед сном вдохнуть ночного воздуха, и, когда вспоминал события прошедшего дня, жизнерадостное ощущение здоровья и благополучия не покидало его…

Вдвоем с Анной они проделали огромную работу. Уже получили ответ из Виндхука от военного губернатора. Как и всегда, имя Кортни распахнуло двери для искреннего сотрудничества. Были забронированы места на пассажирский поезд, который уходит завтра во второй половине дня и за четверо суток привезет их через реку Оранжевую и пустынные просторы Намакваленда и Бушменленда[128] к Виндхуку.

Завершили даже основную часть работы по снаряжению экспедиции. Гарри поговорил по телефону, на который всегда взирал с серьезными опасениями, с владельцем универмага Статтафорда. Заказанные товары будут упакованы в деревянные ящики, содержимое каждого четко укажут на ярлыке, и они будут доставлены на железнодорожную станцию на следующий день пополудни. Мистер Статтафорд заверил, что все будет готово вовремя, и послал один из своих зеленых грузовичков к отелю Маунт Нельсон с большим выбором одежды-сафари для Гарри и Анны.

Она отвергла большую часть из предложенного мистером Статтафордом гардероба по причине либо дороговизны, либо чрезмерной фривольности — «Я не poule»[129] — и выбрала длинную юбку из толстого набивного ситца и тяжелые высокие ботинки на шнуровке с подбитыми гвоздями подошвами, фланелевое нижнее белье и только по настоянию Гарри — «африканское солнце убивает» — пробковый шлем с зеленым, прикрывающим шею, отворотом-клапаном.

Гарри также устроил перевод 3 000 фунтов стерлингов в Стандард Бэнк в Виндхук для покрытия расходов на окончательное снаряжение экспедиции. Все это было сделано быстро, решительно и умело…

Гарри глубоко затянулся, швырнул окурок с балкона и прошел в спальню. Сбросив халат на стул, забрался между хрустящими, как салатные листья, белыми простынями и выключил ночник. И сразу же все его старые опасения и неуверенность в себе, толпясь, полезли из темноты.