Пылающие страстью (СИ)

— Я привез Свету, ей очень плохо, — ответил Макс и услышал, как что-то клацнуло, и ворота автоматически начали открываться.

Он вернулся за руль, завел авто и въехал во двор, а потом в дверях увидел мужчину, по всей видимости, того, кто с ним говорил.

Клим прошел к авто, сам открыл заднюю дверь, и его взору предстала избитая девушка, одетая в халат и куртку, а ноги ее были босые, в одних тапках. Он быстро, но аккуратно достал Свету из машины и, увидев ребенка, одними губами сказал «пойдем». Тот сразу же выскочил из салона, и рукой коснулся маминой руки.

— Вам лучше ее отсюда увезти, потому что Георг найдет, и плохо будет всем, — сказал Макс, а сам, вернувшись в авто, быстро покинул двор, не желая подставляться еще больше.

Клим, все так же держа на руках Свету, попросил Кирюшу открыть двери, и они вместе вошли в тепло уютного дома. Он прошел в гостиную, осторожно положил девушку на диван и бросил взгляд на испуганного малыша.

— Не переживай, мама просто спит, — успокаивающе произнес он и перевел взгляд на спустившуюся Любу.

— Господи, — прошептала она, рукой касаясь губ, и тут же ринулась на поиски пледа, чтобы укрыть практически голое тело подруги.

Света не заметила, как потеряла сознание, а сейчас почувствовала, как кто-то заботливо укрыл ее пледом, и медленно, с усилием открыв веки, она взглядом наткнулась на Валеру, стоявшего в проходе двери, и с безумием в глазах смотревшего на ее кровоподтеки.

ГЛАВА 14

У Мишина все внутри оборвалось от того, что он увидел, стоило ему только пересечь порог гостиной друга. Замерев, он безумным взглядом смотрел на Свету, которая, казалось, даже не дышала. Ее лицо и шея были в кровоподтеках, что было с телом, он не видел, ибо Люба как раз накрыла девушку пледом, чтобы та, по всей видимости, согрелась.

Валера крепко сжал кулаки, пытаясь унять злость на того ублюдка, который посмел не просто поднять руку на женщину, а избить его Свету, его любимую, которую он так хотел защитить. «Не успел», набатом билось в голове, не успел, а должен был, обязан был сразу ехать за ними, да нет, даже не отпускать ее с этим уродом, а он отпустил, хотел мирно во всем разобраться, и лишь усугубил ситуацию.

— Прошу, оставьте нас, — едва выдавив, прошептал мужчина сдавленным голосом.

— Валера, только…

— Я что, ублюдок? Просто оставьте нас, — снова попросил он уже громче, на миг зажмуривая глаза.

Клим, кивнув Любе, решил оставить ребят наедине, считая, что им необходимо поговорить, особенно сейчас, когда жизнь девушки находится под угрозой.

— Кирюш, пусть дядя Валера с мамой поговорят, а мы с тобой пока разденемся и поиграем, договорились? — спросил он, обращаясь к ребенку.

— Да, — ответил мальчик и, подбежав к маме, с нежностью прижался щекой к ее щеке и громко прошептал: — Я люблю тебя, мамочка.

— И я люблю тебя, родной, — шепотом ответила Света, и Кирилл вернулся к Любе, беря ее за руку и поднимаясь по ступенькам.

Клим бросил взгляд на друга, кивнул ему, и сам удалился, оставляя ребят наедине, но уже через полминуты Люба снова вернулась, поставила аптечку на кофейном столике и, вопросительно глянув на Валеру, снова ушла наверх.

Света, не отрываясь, смотрела на Мишина. А он все с тем же безумным взглядом наблюдал за девушкой. Ей не было страшно, потому что этот взгляд говорил, что мужчина защитит, прикроет. Он не был похож на тот, что Света видела ночью. Сейчас все было иначе, и девушка понимала, что эти злость и безумие, отражавшиеся в его зеленых глазах, направлены не на нее, а на Георга, которого она всем сердцем ненавидела.

Валера же, наконец-то, смог взять себя в руки и, найдя силы, медленно подошел к Свете, садясь на пол, напротив ее лица. Желая коснуться ее кожи, он поднял руку, и та дрогнула от страха, боясь причинить девушке еще большую боль. И тогда он, не спеша, пальцами провел по щеке девушки и очень аккуратно коснулся скулы, где расплылся огромный багровый синяк. Потом в голове появилась ужасная мысль, и он переместил руку, немного отодвигая плед и халат в сторону, желая понять, верны его предположения или нет. На шее и ключице он тоже увидел раны и ссадины, и ему еще больше захотелось убить Грановского за то, что он посмел сделать.

— Он…

Валера хотел знать точно, и попытался спросить у Светы, но голос его оборвался, наверное, от страха, что его предположения могут оказаться верны.

— Нет, не успел, — тихо ответила девушка, понимая, о чем он говорит.

— Прости меня, — с некоторой долей облегчения выдохнул он и, найдя ее руку, крепко сжал, пытаясь показать свою поддержку.

— Ты здесь не причем…

— Это я виноват, я, только я.

— Мишин…

— Я постоянно околачивался возле тебя, постоянно лез, и тем самым гневил его, и я слышал вашу ссору в туалете, но не зашел только потому, что думал, так будет еще хуже, а оказалось…

— Он бы все равно нашел другой способ, а для меня важно, чтобы мой сын был со мной, иначе я не переживу.

— Я постараюсь сделать все, чтобы вас защитить, слышишь? Я сделаю это, — он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони и приложил к своей щеке.