Пылающие небеса

Наступила долгая, напряженная тишина: все смотрели друг на друга, оценивая, тела натянуты, лица мрачны и насторожены.

— Вы нам угрожаете? — спросила полковник Уиллис, нахмурившись.

— Вы обязаны мне своими жизнями. — Сигара Клео дрожала в ее руке. Она злилась. Она имела на это право. Но Габриэлю было все равно. И Амелии тоже.

— Я благодарна тебе, Клеодора, — без обиняков заявила Амелия, — но больше никто и никогда не будет мной манипулировать. Мы не заключали никакого соглашения, когда ты решила нас спасти. Я ничего тебе не должна. — Она снова повернулась к столу и встретила взгляд генерала ледяными глазами. Ее тон не терпел возражений. — Я изложила свои условия. Вы можете принять их или нет. Решение за вами.

Амелия стремительно покинула комнату. Мика выскочил из-за стола, кривя рот, и поспешил за ней.

Габриэль замешкался у двери, переполняемый гордостью и желанием рассмеяться. Эти люди никак не ожидали, что их переиграет молодая, тщедушная девушка, слишком красивая и хрупкая, чтобы бросить какой-то вызов. Они ошиблись.

Он окинул взглядом каждое каменное лицо, его собственное выражение было столь же суровым.

— Я уверен, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению. Дайте знать, когда соберете спасательную команду.

Глава 34

Уиллоу

— Как твоя голова? — спросил Финн.

— А ты как думаешь? — Уиллоу осторожно прикоснулась к белой повязке, наложенной на лоб. Под ней находилась зашитая двухдюймовая рана. От сотрясения у нее несколько дней кружилась голова, но никаких серьезных повреждений не было. — Похоже, карьера модели мне не светит.

Ей повезло, что она осталась жива. Нет, дело не в везении. Она с тоской подумала о Ли Цзюне. Она осталась в живых благодаря ему. Он был Новым Патриотом, врагом. Из тех, кто убил ее сестру и мать. Но он помог ей — всем им — спастись. Он пожертвовал своей жизнью ради этого. Ради нее.

Уиллоу не могла осознать это. Пока еще нет. Все казалось намного проще, когда было черным и белым, когда она могла делить людей на хороших и плохих.

Они сидели за одним из столов для пикника, установленных по обеим сторонам двора комплекса. Горстка детей играла с Бенджи в футбол, забрасывая мяч в старую рваную сетку и радостно крича в зимнем воздухе.

База «Новых Патриотов» располагалась в старой автономной тюрьме с пониженным уровнем строгости у подножия горного хребта Блу-Ридж. В тридцати с лишним милях к северу от Далтона, на полпути к горе Уайлдвуд, расположился Центр заключения и реабилитации Форт-Кохутта. Двадцать акров его территории ограничивал двадцатипятифутовый электрифицированный забор, обнесенный металлической проволокой. Стальные листы, вбитые в нижние шесть футов забора, выглядели новыми, как и глубокая, свежевырытая траншея, опоясывающая территорию центра.

Единственная дорога представляла собой гравийную полосу, вьющуюся по крутому лесистому холму, поросшему соснами, кленами, грецкими орехами и высокими болиголовом и дубами. Окна и двери всех внешних зданий выкрасили черной светонепроницаемой краской, а затем заколотили досками, чтобы издалека место выглядело заброшенным.

Но на пустых сторожевых вышках стояли автоматические пулеметы, управляемые из командного центра, расположенного глубоко внутри комплекса. Любого, кто вздумал бы проникнуть сюда, поджидал неприятный сюрприз.

Уиллоу успела потратить немного времени на осмотр, но из карантина их выпустили только утром. Рождество наступало через три дня. Кто-то установил сосну между кафетерием и женским бараком, и несколько детей украшали ее бумажными снежинками, нитками блестящих малиновых бус и разными поделками.

Уиллоу взглянула на Финна.

— Как ты себя чувствуешь?

Финн подвинулся на скамейке и поморщился. Его правое плечо до сих пор было забинтовано, а рука находилась на перевязи, чтобы оставаться неподвижной.

— Как будто на меня напал бешеный скунс.

Когда три дня назад Уиллоу очнулась в лазарете, Амелия рассказала ей, как Финн настоял на том, чтобы нести ее всю дорогу — не менее восемнадцати миль пешком, если не больше, — прежде чем их подобрали «Новые Патриоты».

— Ты безмозглый идиот! — закричала она, когда нашла Финна в отдельной занавешенной кабинке в лазарете, такого огромного на больничной койке, что его ноги свисали с края матраса.

Врач, женщина средних лет с короткими рыжими волосами, сканировала его плечо какой-то белой палочкой, а на голоэкране рядом с ней отображалась трехмерная реконструкция поврежденного пулей плеча Финна.

— И тебе привет, — радостно сказал Финн, одарив ее своей самой очаровательной однобокой ухмылкой.

— Не смей мне это говорить! — Она вихрем метнулась к доктору, ее желудок сжался в комок. Если он нанес своему телу необратимый вред, неся ее на руках, Уиллоу собиралась его убить. — Как его рука?

— Мы провели небольшую операцию по извлечению пули, — ответила врач. — Но это не значит, что ему ничего не угрожает. Я обработала рану, удалила несколько фрагментов пули и ввела антибиотики, которые должны остановить инфекцию.

Доктор поджала губы и посмотрела на голоэкран.