Пылающие души

– Ну, могли бы и о других позаботиться… Что мы не люди, что ли? А теперь ходи, высматривай их. Глаза мои не видели бы эту яму! Еси бы не моя врожденная наблюдательность, спали бы мы с тобой спокойно. Эх, разведка–шпионаж, будь они не ладны…

Он пошел к вагончику, вспомнив о приготовленном с утра кофе. Тот уже остыл, а Сашка утром любил выпить именно горячий, причем от сезона данная традиция не зависела. Я, стараясь не обращать на себя внимания, прошелся вдоль подкопа. Интересно, а прошлой ночью ребята видели его или снова спали, как сурки?

– Саш, а тебе Коля говорил что-нибудь о подкопе? – спросил я у напарника, войдя в вагончик.

Тот поставил на стол чашку и улыбнулся:

– Нет. Нет, Володя, они мне ничего не сказали. И знаешь почему? Потому что проворонили его, подкоп этот. А мы поймаем воров и получим премию. Если они заявятся этой ночью.

Я согласно кивнул. Воры не скроются, ведь известный охотник и не таких ловил в Африке. По крайней мере, на словах.

О солярке я пока решил промолчать, раз уж Сашка не говорит на эту тему. Знать бы только, не забыл ли он ее. Мне надо было выглядеть как можно спокойнее, стараясь не показать свою глубокую заинтересованность в этом деле. Но не задать вопрос, вертевшийся на языке, стоило большого труда.

Допив кофе, мы пошли на обход. Внутри магазина все было по-старому, что меня всегда удивляло. Бывали такие дни, когда я не мог понять, делаются отделочные работы или нет, а потом, придя через пару смен, не верил своим глазам. Дома тоже все ремонтировалось медленно, но там я был один, за исключением редких дней, когда мой отец приезжал на помощь.

Несколько человек пронесли мимо пластиковые ведра с краской, окинув нас недобрым взглядом. Этих строителей я тоже помню: они уже были пойманы нами при попытке вынести несколько мешков шпатлевки. Их взгляды жгли нам спины, пока мы не скрылись из виду.

– Не беспокойся, – сказал Сашка, – их нечего бояться. Они много жужжат, но ужалить не могут, потому что они мухи на дерьме, а не пчелы на цветках. Кстати, о пчелах. Солярку я забыл. Но ты не переживай, в следующий раз принесу, хоть мамку твою мне жалко. Эх, зря ты не позвонил на выходных, я как раз в сарае работал. Ты же знаешь, у меня память в последнее время плохая. Может, старею?

Сказать, что я расстроился – не сказать ничего. А ведь он много раз говорил, что помнит все когда-либо виденное или слышанное и в качестве примера рассказывал мне школьные стихи. Я поник, свесив голову и уставившись в пол. Час расплаты придется отложить, а так не хотелось!

Сашка рассматривал компьютеры, установленные для будущей работы отдела охраны супермаркета. Дотронувшись до кнопки включения монитора, он спросил, глядя на включившийся экран с эмблемой производителя:

– Как думаешь, сколько стоит такой агрегат?

– Много, Саша. Даже больше, чем «много», в несколько раз. Не нам с нашими зарплатами на них смотреть.

– Может, дырой под забором воспользуемся да пронесем их на базар?

Я смотрел на него круглыми глазами и не мог поверить в услышанное. Сашка, человек, в порядочности которого я не сомневался, говорил такое? Он же продолжал осматривать технику, причмокивая от удовольствия.

Поковырявшись в столе, он нашел какие-то бумаги, посмотрев в которые скривил лицо.

– Да, Володя, ты прав. Тут раз в десять больше, чем «много». Ну так что?

– Саш, я не…

– Что «я не…»? Поверил, что бывший агент национальной безопасности способен на такое? Какого же ты обо мне мнения! Я тебя проверял, но ты не поддался. Вот тебе за это конфета.

Он протянул мне карамельку «Дюшес» и посмотрел с таким выражением лица, с каким преподаватель смотрит на самого глупого студента в группе. Нет, даже не так! Так мудрец смотрит на своих учеников, не понимающих зачем лезть в ванну одетым и потом кричать «Эврика!».

– Да ну тебя! – сказал я и пошел на выход.

– Конфету хоть возьми, – раздался сзади веселый голос. – Ребенка угостишь. Скажешь, дядя Саша передал.

– Она шоколадные любит, – сказал я, пересекая порог. – А говорил, что помнишь все о моей семье.

Чуть погодя из-за двери выглянуло довольное Сашкино лицо и вытянутая вперед рука. Когда он ее раскрыл, я увидел шоколадную конфету.

– Скажи дочери, что дядя Саша все помнит!

Коридор зазвенел от моего полуистеричного смеха, сдерживать который было невозможно. Проходившие мимо электрики посмотрели на меня как на душевнобольного и пошли дальше по своим делам. Сашка вышел из комнаты и было видно, что он ест сосательную конфету. «Дюшес» нашел свое последнее пристанище в этом вечно говорящем рте.

День прошел без особых проблем, разве что Сашку случайно облили краской. Причем мой напарник заявил шепотом, что это было заказное нападение. Он был уверен, что его подстроили маляры. Я закивал в знак согласия, и мы продолжили свой путь.