Пылающие души

– Вы потребовали у мамы часть моего приданого, грабитель! Подумать только, я рисковала ради вас жизнью! Если бы не я, вы до сих пор мучились бы в цепях! Надеюсь, янки когда-нибудь поймают вас и повесят…

Он выпрямился, и на его лице появилось угрожающее, злобное выражение. Джулия надменно вздернула подбородок, всем видом показывая, что ничуть не испугалась. На самом деле ее сердце ушло в пятки: над ней возвышался громадный, мстительный человек, которому она причинила страшную боль и нанесла непростительное оскорбление.

Дерек схватил ее за горло, но Джулия вызывающе взглянула ему в лицо.

– А теперь послушай меня, спесивая девчонка. Мои матросы согласились рискнуть жизнью, чтобы доставить тебя на Бермуды. За такой риск не грех и приплатить. Твоя мать охотно отдала деньги, лишь бы увезти тебя подальше от Саванны. И, по-моему, это к лучшему. Надеюсь, ты вскоре станешь женой Оутса. Вы с ним – два сапога пара. – Он вновь окинул ее взглядом, на этот раз пренебрежительным. – Да, ты хороша собою, но таких женщин на свете множество. Помни об этом. Не обольщайся, я вовсе не околдован тобой. Я не лежу по ночам без сна, мечтая о тебе. Ты ничем не лучше других женщин, с которыми я спал и которых мне еще предстоит познать. Тебе нравится думать, что тебя подвергли насилию, запугали, принудили к близости, потому что лицемерие не позволяет тебе признаться: ты жаждешь мужчину так, как любой мужчина жаждет женщину!

Он разжал пальцы и грубо оттолкнул Джулию.

– Спасая меня, ты в первую очередь заботилась о себе, и тебе это известно, – продолжал он в новой вспышке ярости. – Эгоистичное и избалованное создание! Мне жаль Оутса, которому достанется такая жена. – Он указал на сундук и повелительно произнес: – Немедленно собирай свои вещи и убирайся с моего корабля и из моей жизни.

– Я сама жду не дождусь этого счастливого момента, – язвительно парировала Джулия. – Теперь-то я понимаю, почему матросы прозвали вас Айронхартом… если у вас вообще есть сердце!

Черные глаза Дерека метали молнии, ноздри раздувались, а кулаки непроизвольно сжимались. Еще никогда в жизни он не испытывал столь сильного желания ударить женщину и сдерживался с трудом.

– Даже если ты сейчас разденешься, ляжешь в постель и позовешь меня, я до тебя и пальцем не дотронусь! Мне нет до тебя дела. Ты для меня – пустое место, как любая шлюха. Проваливай отсюда!

Схватив первый попавшийся под руку предмет – миску с рыбой, – Джулия запустила им в капитана. Миска ударилась ему в грудь.

– Ублюдок! – выпалила Джулия, по щекам которой ручьем катились слезы. – Надменный ублюдок! Когда-нибудь янки разделаются с тобой! Попомни мое слово – тебя бросят на корм рыбам!

Не сказав ни слова, Дерек покинул каюту, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Джулия закрыла лицо руками, злясь на него и на себя. Подумать только – она находила его привлекательным… Как стыдно ей было вспоминать часы, проведенные в его объятиях, полеты к вершинам блаженства и экстаза! Дура! Набитая дура!

Слава Богу, больше они никогда не встретятся. За это Джулия была благодарна судьбе.

У трапа Дерек остановился и нахмурился. Будь проклята эта девчонка! Он до сих пор ощущал боль от удара в пах. Хорошо еще, он взял себя в руки и не убил Джулию. Каким-то чудом ей удавалось вместе с гневом пробуждать в нем дрожь желания и нежность.

Поэтому им лучше расстаться. За свою жизнь Дерек познал немало женщин, но ни одна из них не напоминала Джулию Маршалл. Сравнивая ее с остальными, он кривил душой.

Он поднялся на палубу и вдохнул свежий соленый воздух. Вокруг него кипела бурная деятельность, но Дерек, ничего не замечая, подошел к борту и остановился, взявшись за поручни. Сжимая пальцами шероховатое дерево, он задумчиво смотрел на зеленые волны. Джулия появилась в его жизни случайно и должна была исчезнуть навсегда.

Проклятие!

Он обернулся к матросам, работающим на палубе.

Он вел себя как болван. Джулия – избалованная, своевольная девчонка, от которой следовало ждать одних неприятностей. Да, он восхищался ее телом, и всего лишь. Он вовсе не нуждался в постоянной спутнице жизни. Своей возлюбленной Дерек считал море и потому стыдился чувства, отдаленно напоминающего привязанность к девушке с волосами цвета ночного неба и глазами, зелеными, как океанские воды.

Кто-то окликнул Дерека, и он двинулся на крик. «О чувствах следует забыть, и как можно скорее, – уговаривал он себя. – Сейчас не время для меланхолии». Разве у него есть причины грустить? Джулия – такая же женщина, как миллионы других, он сам объяснил ей это. Пожалуй, природа одарила ее щедрее, чем прочих, но, тем не менее, она всего-навсего женщина. А женщины созданы для нескольких часов страсти и возни в постели.

К Дереку подошел помощник Уотсон:

– Сэр, мы готовы переправить женщин на крейсер.

– Так займитесь этим, – невозмутимо приказал капитан. – Я буду в своей каюте. С остальными делами мы разберемся после вашего возвращения.

Уотсон кивнул и уже собрался отойти, как вдруг остановился и спросил:

– Вы не попрощаетесь с дамами?