Пылающая звезда

Первый день, когда я пришла сюда, все еще стоял у меня перед глазами, как будто я прожила его только вчера. Еще несколько месяцев назад это огромное здание было для меня чужим, но теперь, войдя внутрь, я вновь осознала, что все меняется день ото дня. И вновь я нацепила на лицо фальшивую улыбку и решила проживать сегодняшний день так, словно жизнь продолжалась с того самого момента, на котором она остановилась. В конце дня, когда я клала голову на подушку, я произносила одну и ту же молитву, а когда на следующее утро открывала глаза, мне хотелось оказаться в этих четырех стенах.

«Я хотела бы», – часто говорила я. Как бы я хотела никогда не покидать то гнездо, которое принадлежало мне. Лучше бы я никогда не приходила сюда. Если бы я никогда не испытывала этих чувств, если бы сидела у окна в гостиной и продолжала ждать маму, которая не приходила часами, если бы шептала себе «одна надежда», хотя знала, что она никогда не вернется, то, несмотря ни на что, я бы не приехала сюда. Если бы я не была обузой для этих людей, если бы им не пришлось менять свою жизнь ради меня… Но все было уже поздно. Я уже выпорхнула из гнезда и была сослана на чужую землю… Теперь мне предстояло бороться и как-то сохранить то, что осталось от моей прошлой жизни. Я не знала как, но я должна была это сделать.

Когда я, ускорив шаг, уже собиралась войти на центральную лестницу здания, я повернула голову в ту сторону, откуда раздавался звук въезжающей на парковку машины. Увидев «Импалу», я быстро зашла внутрь, словно хотела исчезнуть. По крайней мере, сейчас я собиралась попытаться убежать от него своими методами. Я не знала, чем это закончится, но у меня не было другого выхода.

Продолжая идти к столовой, я увидела, что Сенем уже заняла место на стуле рядом с Гекче. Пока она о чем-то с хитрой улыбкой расспрашивала Огуза, тот лишь укоризненно качал головой: «Ничего не случилось, девочка. Мы делали домашнюю работу, вот и все». Видимо, Сенем сразу же принялась выпытывать у Огуза информацию, которую не могла получить от меня, но ее усилия оказались тщетными.

В то время как Кан начал день с того, что, как обычно, досаждал Гекче, Сенем, не удовлетворившись ответом Огуза, откинулась в кресле и все же пробормотала, что будет держать язык за зубами. Слава богу!

Когда мы встретились взглядами с Бахар, сидевшей за другим столиком, я помахала ей рукой и попыталась улыбнуться, но она поступила более приветливо и подмигнула мне. Это было мило. Я заняла место за столом, где сидели Гекче и остальные. Сидя на одном из свободных стульев, Огуз держал рядом с сумкой постер с презентацией, которую мы подготовили в субботу. Когда он посмотрел на меня, чтобы спросить, как идут дела, я подняла обе руки вверх и сказала, что все в порядке. В воскресенье я использовала каждую минуту, пока избегала допросов Сенем, чтобы подготовиться к этому заданию по презентации, запоминая сделанные записи.

В то время как Кан все еще пытался донимать Гекче, несмотря на то, что день только начался, мне хотелось спасти ее из его рук. Уже собираясь притянуть девушку к себе и дать отпор Кану, я услышала голос Батухана, заставивший застонать всю столовую, и повернула голову прямо в их сторону.

– Брат, где тебя носит?

Не только сидящие за нашим столом, но и многие люди в столовой смотрели в сторону входа в школу. Естественно, наш любимый принц снова занял свое место в обществе.

Батухан обнимал Демира, как будто давно его не видел, а Бахар хотела освободить себе место, пытаясь его оттолкнуть. Эмре был спокойнее их обоих и даже не встал со своего места.

– Я здесь, брат, отстань, – сказал он, освобождаясь из объятий Батухана и глядя в нашу сторону. Поправка, он смотрел только на меня, ни на кого больше. И хотя мне хотелось отвести взгляд, я ни на секунду не могла оторвать глаз от пластыря на его лице. Причиной этих ссадин была я.

– Что, черт возьми, случилось с твоим лицом? Ты что, спутался со скинхедами в Стамбуле, что ли?

Батухан попытался дотронуться до пластырей, продолжая издеваться над ним, но ему пришлось быстро отпрянуть, так как он получил удар по руке.

– Не трогай, брат. Пока мне еще больно. Я просто неудачно упал, – сказал он, и его глаза снова стали искать мои.