Пылающая звезда

– Вообще-то, то, что я сделала, неправильно с точки зрения закона. Как вы знаете, когда мы находились в детском доме, мы зависели от государства, и госпожа Севда оказалась в сложной ситуации, когда я собиралась поступать в школу.

Я не знала, как продолжить, но знала, что должна как-то рассказать об этом. Сделав глубокий вдох, я продолжила с того места, на котором остановилась.

– Дядя Деврим, когда я попала в этот детский дом, первым человеком, который вошел в мою жизнь, была Ниса. Единственная свободная кровать в приюте была в ее комнате. Когда я зашла в эту комнату и увидела ее плачущую под одеялом, я не выдержала. Я не хотела ее оставлять, я хотела ее обнять, хотела забрать ее боль. Может быть, мы были детьми, но мы понимали, кто страдает. После того как мы стали жить в одной комнате, мы стали как близнецы. Иногда мы ели из одной тарелки, иногда пили воду из одного стакана, иногда плакали под одним одеялом. Я никогда не могла оторваться от нее. Мне хотелось начать все с нее. Поэтому я и поступила в школу на год позже, доставив сложности госпоже Севде.

Пока правда лилась из моих уст, дядя Деврим подошел ко мне и сел на мою кровать. Он погладил меня по волосам, как настоящий отец, и крепко обнял.

– Какая прекрасная, завидная дружба, – прошептал он, а я отстранилась и посмотрела в глаза дяде Девриму, который с гордостью смотрел на меня.

– С самого детства Ниса была очень ранима, и я тоже, потому что потеряла семью. Мы были друг для друга лекарством, мы залечивали наши раны, но я всегда скрывала от нее эту проблему возраста. Потому что я знаю, что она будет чувствовать себя виноватой, если узнает. Ниса такая. Она думает обо всех, кроме себя. Я прошу тебя, пожалуйста, не говори ей тоже. Пусть она знает это вот так. Хорошо?

Поднявшись с кровати, дядя Деврим поцеловал меня в макушку. Тяжелыми шагами направившись к двери моей комнаты, он обернулся и с ободряющей улыбкой произнес.

– Не волнуйся, дочь моя. С нами твоя тайна в безопасности. Я горжусь тобой и Нисой, благодаря вам мы сделали правильный выбор. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, дядя Деврим.

Когда он вышел из моей комнаты, я еще некоторое время сидела на кровати и размышляла о том, что будет дальше. Я могла бы уйти из коридоров приюта без Нисы, но тогда одной части меня всегда не хватало бы. Я бы не обратила внимания на свое детство, на прожитые воспоминания и, возможно, забыла бы того прекрасного человека, который обнимал меня столько лет. Тогда я почувствовала бы себя виноватой.

Я не знала, как сложится моя жизнь здесь. Иногда я очень боялась остаться одна, подвергнуться остракизму из-за того, что мне пришлось пережить, но пока Ниса была со мной, мне не приходилось даже думать о таких вещах. Я знала, что Ворчун всегда будет на моей стороне. Она всегда будет помогать мне в той или иной мере. Не поэтому ли она не отпускала меня? Разве она не хотела от меня отказаться? Но она не знала, что и я не могу быть без нее.

Взглянув на нашу детскую фотографию, стоявшую на прикроватной тумбочке на краю моей кровати, я еще раз подумала, что приняла правильное решение. Я не пожалею об этом. Более того, я собираюсь сделать счастливой и ее. Она никогда не должна чувствовать себя здесь чужой. Все, что принадлежало мне, принадлежало и ей. Мы начали эту жизнь вместе, и она должна продолжаться.

Бросив последний взгляд на фотографию на тумбочке, я встала с кровати и вернулась к письменному столу. Воспользовавшись тем, что дядя Деврим ушел, я села в кресло, снова открыла закрытую вкладку и, подперев подбородок рукой, стала рассматривать фотографии на экране.

А что касается тебя, Огуз Ялчин… Как-то должны были пересечься наши пути, но я не представляла как.

Несколько дней назад, в ночь кино…

Отталкиваясь ногами в надежде раскачать качели, на которых я сидела, я поставила банку пива на голову. Глаза щипало, как будто я только что увидела свет, но плакать не получалось. Боль внутри меня охватывала каждую часть моего тела, но я все равно чувствовала, что обязана стоять прямо. Я очень устала, но должна была это сделать, чтобы не быть побежденной. Я должна была бороться. Я должна была бороться, чтобы не проиграть.

Когда я подняла голову и посмотрела на небо, то увидела, что там ничего нет: все звезды ушли с неба из-за фонарей. Даже луна ушла, не думая о ночи. Все было пусто, ни в чем не было признаков жизни, как и в моем сердце. Как будто вены сами по себе обеспечивали кровоток, а сердце просто стояло без дела. Без всяких чувств, без всяких эмоций.

Когда я потрясла в руках банку пива и поняла, что в ней не осталось ни капли, я со злостью швырнула ее в сторону горки перед собой. Мне было все равно, что она с громким звуком упала на песок. Чувство боли и одиночества было вокруг меня, и я уже не могла с ним справиться.