Пылающая звезда

– Сенем, – прошептала я, и она снова отвернулась от меня.

За все эти годы, видимо, произошла ситуация, о которой я не знала.

– Почему на этом удостоверении тебе восемнадцать, почему ты на год старше меня?

Пока я перечисляла свои вопросы один за другим, Сенем сделала шаг ко мне и взяла в руки свой бумажник и удостоверение.

– Потому что так надо, вот почему. – Я уже готова была сойти с ума от ее ответа, но что она имела в виду?

– Что ты имеешь в виду?

– Дело в том, что я уже на год старше тебя, Ниса. И так было всегда. Только ты не знала. Вообще-то, Мустафа и остальные тоже не знают.

– Я… я не понимаю, Сенем. Мы же вместе все начинали.

То ли я сошла с ума, то ли у Сенем действительно была какая-то большая тайна, которую она скрывала от меня все эти годы, а я только сейчас узнала о ней. Вот такая правда открылась мне. Возраст Сенем, указанный в ее удостоверении личности, был на год больше моего, но я все равно не могла сложить кусочки головоломки и получить картинку. Все выглядело беспорядочно.

Мы с детства все начинали вместе, в школу ходили в одно время. Мы всегда отмечали наши дни рождения со свечами одинакового количества. Как она могла стоять передо мной и говорить, что теперь она на год старше меня?

– Слушай, я знаю, что ты в замешательстве, но это правда, Ниса. Правда в том, что я старше тебя на один год. Я попала в детский дом в шесть лет, и после того, как мы с тобой подружились, я никогда не хотела оставлять тебя одну. Я хотела, чтобы мы все делали вместе, чтобы все начинали вместе. Поэтому я и пошла в школу на год позже. Хотя тогда было нелегко убедить госпожу Севду, но прошло несколько месяцев, и после этого она меня поняла.

Продолжая слушать Сенем со слезами на глазах, я, узнав о той великой жертве, на которую она пошла ради меня, в очередной раз раздавила в ладони свое сердце. Как ей удавалось скрывать это от меня все эти годы? Я до сих пор не могла этого понять.

– Когда мы были в детском доме, наши документы всегда находились у госпожи Севды. Поэтому вполне нормально, что ты этого не знаешь. Дядя Деврим и тетя Эсма знали об этом, но я специально попросила их не говорить тебе, чтобы ты не чувствовала себя виноватой. Я никогда не хотела, чтобы ты вот так узнала. Я не хотела, чтобы ты знала. То есть я на год старше или на год младше. Какая разница? Знаешь, я никогда не опекала тебя, но теперь мне придется это сделать. Ведь, вопреки твоему мнению, мне не семнадцать, а восемнадцать, и через пять дней мне будет девятнадцать.

То, что я услышала, было для меня большим потрясением, но я снова сокрушена: Сенем не только подарила мне жизнь, но и потеряла целый год ради меня. Она поздно начала учиться. Впрочем, она могла готовиться к поступлению в университет, как и Мустафа, или уже планировать свою жизнь. Но помимо всего этого, она лгала не только мне, но и окружающим нас людям. Сначала она говорила, а что мы сестры, а потом скрыла свой возраст.

– Ты ведь понимаешь, что обманываешь окружающих нас людей? – не удержалась я от обиженного тона, когда спросила. Сенем только улыбнулась.

– Я понимаю, но у нас не было таких условий, когда мы были в детском доме, поэтому я не думаю, что все должны знать, что мне уже второй раз восемнадцать.

Пока я не могла найти логики в ее словах, нас обеих привел в чувство гудок Якупа.

– Как я уже сказала, я не хотела, чтобы ты так училась, но ты научилась. Я же взрослый человек и ни о чем не жалею. Если ты не хочешь знать, через что мне пришлось пройти, я не буду тебе рассказывать. Я могу найти человека, который выслушает меня без осуждения.

Не дав мне договорить, она повернулась и вышла из сада, оставив меня наедине с тем, что я узнала. Она села на переднее сиденье рядом с Якупом, чтобы больше не иметь со мной дела. Вдобавок ко всему, то, что она снова, пусть и косвенно, защищала передо мной эту ведьму Дамлу, стало причиной нервного срыва.

Стараясь подавить слезы, наполнившие мои глаза от пережитого, я быстрыми шагами вышла из сада, подошла к машине и устроилась на заднем сиденье. Как я могла обманывать себя, что Демир мог этого не делать, когда передо мной стояла Сенем, буквально олицетворяя собой все то, что сделала для меня, и, вопреки моим представлениям, она действительно совершеннолетняя?

По дороге в школу Сенем как ни в чем не бывало болтала с Якупом на переднем сиденье и даже время от времени весело подпевала песне по радио. Она выглядела счастливой. Пока ее счастье разрывало меня на части, я понемногу осознавала правду: с каждой секундой бремя, лежащее на мне, становилось все тяжелее. Демир и Сенем были вместе. Как я могла не замечать этого, как я могла отрицать это, как я могла делать вид, что ничего не произошло, когда она была так счастлива?