Пылающая полночь

— Да, — бесцветным голосом ответил тот, но, заметив мой выжидающий взгляд, со вздохом продолжил: — Из дома не высовываться, экономить воду, внимательно прислушиваться к происходящему вокруг. Если к полудню второго дня ты не появишься, уходить из руин тем же маршрутом, что мы пришли сюда. Искаженным на глаза не попадаться и постараться как можно быстрее дойти до Ленбурга. Там предъявить страже твой кинжал и рассказать обо всем происшедшем человеку, к которому доставят меня стражники.

— Молодец, все правильно, — улыбнулся я и уже было собрался спрыгнуть на лестничную площадку между первым и вторым этажом, но Пир меня притормозил.

— И почему мне нельзя было остаться в Пустошах, вместо того чтобы переться сюда? Дождался бы твоего возвращения хотя бы в той же рощице у ручья, где мы останавливались лагерем в последний раз, — пробурчал он.

— Потому что там тебя смогла бы достать любая блуждающая тварь, причем так, что ты и чухнуться не успел бы, как говорит один мой знакомый, а здесь, после очистки дома и при условии выполнения моих требований, ты в безопасности. Насколько это вообще возможно. Ясно? — нахмурившись, пояснил я и, дождавшись кивка Пира, вышел из комнаты.

Мне и самому не нравилось, что Граммона пришлось «сыграть втемную», по меткому выражению соседа. Но другого выхода я просто не нашел, хотя и пытался, честно. Всю дорогу до руин я прикидывал возможные варианты и все равно раз за разом приходил к одному и тому же неутешительному выводу: другого выхода нет. Оставлять Пира за пределами руин — все равно что бросить его под нос тем бредням, на растерзание которым его оставила Наста. Обеспечить же его безопасность в руинах возможно лишь в одном из зданий, куда не смогли бы добраться шатающиеся по древнему городу твари. Но свободных укрытий в руинах днем с огнем не сыщешь, а значит, найденное убежище так или иначе придется зачищать, и делать это нужно будет максимально тихо, чтобы не привлечь внимания других претендентов на него. Вот тогда я и вспомнил об этом здании и его обитателе. И пусть оно находится достаточно далеко от нужных мне подземелий, зато, освободив его от жильца, мы получили вполне сносное убежище, а в руинах это редкость. И если повезет, то я еще не раз смогу им воспользоваться. По крайней мере, до следующего Прилива новая нечисть почти наверняка в нем не поселится. И это дорогого стоит.

В общем, пришлось действовать так… как пришлось.

— В точности как дед, — вновь встрял в мои размышления сосед.

— О да, великий любитель использовать все и вся к своей пользе мною гордился бы, — мысленно откликнулся я, хотя сравнение со старым в этом смысле совсем не пришлось мне по вкусу.

— Мы все манипулируем друг другом, — с философским равнодушием заметил дух. — Дети манипулируют родителями, родители детьми. А уж чужие люди и подавно используют друг друга и ничуть этого не стесняются. Такова жизнь, знаешь ли…

— Мне от этого не легче, — скривился я в ответ, продолжая осторожно пробираться по улицам разрушенного города.

— Ну что я могу сказать? Попробуй определить для себя допустимые рамки таких манипуляций — глядишь, и полегчает, — предложил сосед после недолгого размышления.

— А вообще без них обойтись, значит, не получится, да? — осведомился я, замерев в неподвижности у развалин очередного дома. За ними начиналась большая площадь, обширное пустое пространство, соваться на которое у меня не было ни малейшего желания. Мало ли какие твари бродят поблизости? Увидят одинокого человека, бредущего через пустую площадь, и устроят загонную охоту. Невеликое удовольствие… а значит, нужно притормозить и прикинуть возможные пути обхода.

— Можешь попробовать, но я почему-то уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет, — все тем же флегматичным тоном отозвался сосед, но тут же насторожился: — Впереди бой.

— Твари между собой бьются? — уточнил я.

— Не знаю, — неуверенно протянул дух. — Не могу определить. Слишком далеко. Может быть, и твари чего не поделили, а может, и свой брат-ходок в неприятности вляпался.

— Проверим?

— Еще один жернов на шею себе повесить решил? — ехидно спросил дух. — Мало тебе одного бараненка?

— Но не мимо же идти?! — возмутился я.

— Альтруисты. Как же с вами трудно, — заключил сосед и, чуть помолчав, договорил: — Хрен с тобой, золотая рыбка. Все равно ведь не успокоишься. Давай, обходи эту площадь слева, а там я тебя наведу…

— Командуй, наводчик! — улыбнулся я, ныряя в узкий проход между уцелевшими стенами двух домов.

Глава 4

«Альтруисты…» И где он только такие ругательства находит?! Я ворчал больше по привычке, чем от реальной обиды. Да и какая там обида? Просто обилие неизвестных и чаще всего необъяснимых слов, которыми с такой легкостью сорит мой сосед, выводит меня из себя. Мне же интересно, что они все означают, а дух чаще всего молчит на этот счет, как… как «партизан». Вот тоже, кстати говоря, словечко из его арсенала. Но значение этого термина сосед хотя бы объяснил… в кои-то веки!