Пылающая межа

Самолет «Ил-76» разрезал воздушное пространство, мощно гудя двигателями. На борту сидели российские миротворцы в полной экипировке – парашюты, жизнеобеспечение, оружие. Все были молчаливы, никаких разговоров не велось.

Локис, глядя через плечо Сачихина, думал о доме. Почему-то сейчас ему думалось о вкуснейших пирогах, которые печет его мама, Антонина Тимофеевна. Сержант даже представил себе запах, когда мама достает их из духовки. Запах, от которого у кого хочешь потекут слюнки…

Рядовой Онищенко вспоминал о девушке, с которой расстался совсем недавно. То, что Сергей решил стать контрактником, да еще в десантуре, стало тогда для Марины чем-то вроде грома среди ясного неба. Она совершенно не представляла своего молодого человека в этой роли. Все окончилось печально – расставанием.

«Ну и пускай! – думал Сергей. – Не нравится – не надо. Я себе получше найду…»

«Каменный» вид Каширина говорил о том, что, скорее всего, старшина не думает ни о чем. Сложив губы в трубочку, он что-то насвистывал себе под нос.

– Через три минуты выход на точку! – прозвучал из динамика голос штурмана.

Заревела сирена. Ее звук, поначалу прерывистый, стал сплошным. Оставшиеся секунды пронеслись почти мгновенно. Дальнейшие движения десантников были точны и выверенны. Группа стала похожей на огромную гусеницу – тесно двигаясь, один за другим миротворцы покидали борт самолета, исчезая в темноте. Почти у всех было солидное количество прыжков, так что процесс являлся привычным и отработанным до мелочей.

Оставшись на борту последним, капитан Огольцов «контрольно» глянул по сторонам и покинул борт, присоединившись к своим подчиненным. Весь процесс занял считаные секунды, и борт самолета опустел. Прыгали затяжным. Фигуры исчезали в полной темноте, и через некоторое время присутствие десантников в воздухе обозначалось распустившимися цветками парашютов.

После привычного толчка парашют сержанта Локиса раскрылся, и теперь он, медленно опускаясь вниз, наблюдал такую знакомую картину видневшихся вокруг куполов своих товарищей. Парашюты тускло белели в темноте, создавая иллюзию чего-то нереального. Невдалеке виднелись склоны гор, куда им предстояло приземлиться. Там никто не ждал миротворцев. Да что не ждал – ни один человек даже не подозревал об этом десантировании…

Десантники отнюдь не собирались отбывать в Россию. Во всяком случае, пока что у них это в планах не значилось. Ситуация внимательно рассматривалась в Москве на высоком уровне, и далее миротворцы действовали по утвержденной программе. В столице решили следующее: поскольку Левон Казарян, несмотря на свое агдамское происхождение, является российским гражданином, то будет абсолютно законно задействовать для его освобождения российских же десантников.

На это имелись все основания – законы Российской Федерации позволяют в таких случаях действовать и на чужой территории без согласования с властями. Да и вообще, в мировой практике можно встретить немало подобных примеров того, как государство использует право защиты своих граждан.

Задача десантникам была поставлена следующая – использовать момент обмена Казаряна на собранные армянской диаспорой деньги для захвата или уничтожения похитителей. А «отправка на родину», вызвавшая столько самых разных эмоций в Карабахе, лишь помогала ввести противника в заблуждение. Десантирование должно было произойти ночью на линии размежевания. Вся операция проходила в условиях строгой секретности. О том, что миротворцы здесь, знали лишь в Москве.

Десантники собрались вместе. Капитан окинул взглядом подчиненных – все были в порядке, ничего непредвиденного не случилось, а значит, подразделение было готово к выполнению задания.

– Как настроение? – поинтересовался Огольцов.

– Рабочее, товарищ капитан, – ответил Каширин.

– Небось кое-кто уже и не ждет нас опять в гости, – ухмыльнулся Сачихин.

– Это точно, по их подсчетам, мы уже находимся далеко за пределами района, – кивнул Огольцов, – а это нам и надо.

Внезапно Локис трижды похлопал в ладоши – два раза подряд и один – через паузу. Все насторожились – это было одним из условных знаков, принятых в группе. Данный сигнал означал «за нами следят». Дело в том, что сержант заметил на вершине близлежащего холма какое-то движение. Присмотревшись, он увидел там человека, явно не желавшего попадать в поле зрения миротворцев. Кто там был – пока оставалось загадкой, но выяснить это положение требовало немедленно. Появление нежелательных свидетелей, да еще и в самом начале операции, было весьма нежелательным явлением. Сейчас прежде всего надо было сохранить в тайне свой повторный визит во избежание лишних проблем.

Десантники не подали вида, продолжая находиться на том же месте, обмениваясь ничего не значащими фразами, а Локис приступил к немедленным действиям. Не привлекая к себе никакого внимания, он тихонько отдалился от основной группы. Сделал он это как можно незаметнее, тем более что ночь позволяла это осуществить гораздо легче.