Пылающая межа

Мустафаев слушал, изредка интересовался чем-то, но было видно, что в данный момент его это интересует довольно слабо. Наконец обход больницы был завершен, доктора отправились по рабочим местам, а Хасан с генералом вошли в кабинет. Вот здесь генерал сбросил маску заинтересованного руководителя.

– Садись, – указал Керимоглу на кресло, сам усаживаясь напротив, – чай, кофе?

– Какой чай?! – мгновенно взорвался Орхан.

Было видно, что он давно сдерживал копившуюся в нем злость, скрываемую за внешним спокойствием.

– Что ты творишь? – Мустафаев не желал сдерживаться. – Мы так не договаривались…

– Чем ты недоволен? – пожал плечами Керимоглу. – От нас требовалось сделать так, чтобы русских миротворцев убрали. И я это сделал. Ты сам предоставил нам свободу действий. Что, не помнишь, как сам сетовал, что они тебе, дескать, жить не дают. И вот проблема решена, а вместо благодарности я вижу тут какие-то наезды. Просто странно.

Турок, в отличие от генерала, выглядел совершенно спокойным. Он почти издевательски пожал плечами, демонстрируя деланую обиду. Это еще больше вывело из себя Орхана.

– А выкуп? Ты что же, думаешь, что можно вот так просто заниматься своими левыми делишками? Ты или на разведку своей страны работай, или бизнесом занимайся. Людьми торговать вздумал! Казаряна надо убить. Если его освободить, он может потом на нас вывести.

Мустафаева трясло от возмущения. Просто невероятно – у него все четко рассчитано и продумано, все действует как часы. Да, проблемы появляются, их надо решать. Но то, что вытворяет Керимоглу, заставляет просто покрываться холодным потом…

– А твой дружок Авакян? – Генерал, похлопав себя по карманам, извлек носовой платок и принялся вытирать лицо. – Ты с ним деньги армянской диаспоры пилить будешь? Так он раньше или позже засыплется! Уж ты мне поверь, я и в людях разбираюсь, и его самого знаю. Так вот, он король, пока у него все тип-топ. Но его песенка спета. И вот когда его заметут – а это случится уже в обозримом будущем, то он тебя сдаст без всяких сомнений. До меня доберутся…

Внезапно в дверь постучали.

– Да! – произнес Хасан.

На пороге показался врач, державший в руках какие-то бумаги.

– Господин Керимоглу, тут прибыла машина с оборудованием. Вот документы, можете взглянуть…

– Разбирайтесь пока сами! Вы же знаете, – махнул рукой турок. – Сейчас я занят.

– Хорошо, – врач кивнул, закрывая за собой дверь.

– Мне эти проблемы не нужны, – продолжая прерванную речь, заявил Мустафаев, – я хочу жить спокойно.

– Но послушай, сумма выкупа такова, что твоя доля успокоит даже самые расшатанные нервы, – ухмыльнулся Керимоглу. – Зачем так волноваться?

– Ничего, скоро твое железное спокойствие закончится, – мрачно пообещал Орхан.

– Это что, угрозы? – насмешливо поднял брови Хасан.

– Нет, прогноз на будущее.

– Я в прогнозы не верю, – насмешливость турка не знала границ, – и всегда считал, что все зависит от самого себя. Как ты будешь строить свое будущее, таким оно и станет. А прогнозы пускай другие слушают. Выкуп…

– Мне эта доля не нужна! – твердо произнес Орхан.

– Да что ты? – насмешливо прозвучал голос Керимоглу. – Не верю своим ушам. Генерал стал бессребреником и идеалистом?

– Ну, хватит! – закричал тот.

Затем, поняв, что лишние уши здесь совсем не к месту, он уже гораздо тише произнес:

– Если ты не хочешь понять по-хорошему, то я расскажу твоим хозяевам обо всех твоих аферах. Думаю, что спецслужбы в Анкаре будут чрезвычайно впечатлены.

Глава 26

Похищение Левона Казаряна никого не оставило безучастным. Среди армян, понятно, это вызвало бурю возмущения. Не беря во внимание эмоции, самыми полезными в данной ситуации оказались представители диаспоры. За короткое время они собрали требуемую для выкупа сумму. Были учтены и пожелания похитителей по поводу нужных купюр.

Сообщение об этом появилось в местной газете. Естественно, там не говорилось прямым текстом, но иносказательное объявление четко давало понять тем, кому надо, что все в порядке.

– …в планах, Рубен, у нас очень много всего, – говорил Авакян сидевшему напротив него худощавому человеку в очках, – тут ведь работы – непочатый край. А большая часть населения во время войны подалась в беженцы… По большому счету весь Агдам надо восстанавливать заново. Но финансы, финансы… Нет, что можем, делаем. И здесь огромная благодарность Левону.

– Да, – кивнул собеседник, – а с Левоном беда…

Авакян сидел в своем саду с двумя гостями. Ими были представители диаспоры, находившиеся при нем постоянно в ожидании звонка от похитителей.

– Тут такое было… однажды в июне, уже после войны, видел я в разоренном Агдаме сцену, достойную фильмов Феллини: люди загружали несколько иранских грузовиков лепестками роз. Эти лепестки были собраны с тысяч розовых кустов, растущих на руинах опустошенного города, и иранцы покупали их на варенье.

– Впечатляет, – поцокал языком собеседник.