Пылающая башня

Задачей Олега было столкнуть лбами обе стороны, теперь уже на телефонной линии. Пусть каждый услышит предложения противника. Стропило выступит от имени Доброхотова, два алефовских командира – от имени своего шефа. Очень скоро они начнут перекрикивать друг друга. А перекричать можно только набавив цену и обвинив соперника во лжи.

Вполне реально свести дело к аукциону. И Олегу это под силу. Любить тех или других у него нет причины, экономить их деньги – тоже. «Кто больше? Раз.., два… Новое предложение?» И так далее.

А вдруг соперники договорятся и разработают совместный план поведения с Вильмессаном? Вряд ли. Не получится. Время компромиссов уже прошло, почвы для них больше не осталось. Каждый будет подозревать, что другая сторона на самом деле не прервала переговоры и продолжает агитировать в свою пользу.

– Ценю ваше щедрое предложение, – прищурился Олег. – Только вы ведь сами слышали: они готовы потратить больше. У меня нет оснований… Что вы говорите? Повторяю: у меня нет оснований для недоверия, они готовы передать деньги в любой момент. Вот, сами слышите, подтверждают.

Дорогин сел поближе, чтобы слышать разговор. Знакомые голоса в трубке клокотали, время от времени выплевывая ругань, как раскаленную лаву.

Стропило и его оппонент ненадолго взяли себя в руки, заговорили повежливее. И тот и другой понимали: главные игроки не одобрят резкого взлета цены. Вильмессан должен получить свои отступные, но в пределах разумного.

– Одну минуту, уважаемый. Они просто блефуют. Вы же прекрасно знаете, от чьего имени они обещают золотые горы. Против этого человека давно ведется следствие, всю его собственность здесь, в России, выскоблили, как матку при аборте.

– Смешно слушать. Сколько лет вы в Москве, господин Вильмессан? Не хотите – не отвечайте.

Надеюсь, у нас было время узнать нашу замечательную страну. Мы здесь доверяем только наличности. Люди, конечно, держат кое-какие средства в банках. Но там, где нужна конфиденциальность, используется только наличка. Счета запросто можно арестовать, а наличные суммы пойди отыщи. Этот человек сознательно вводит вас в заблуждение. Я уже сказал: рассчитаемся немедленно.

– Тогда ваши условия мне больше подходят, – Олег растягивал слова.

Он уже оправился от удара и теперь с удовольствием мотал нервы людям на проводе.

– Стоп-стоп! – воскликнул Стропило. – Мы готовы добавить еще три тысячи.

– Пять, – моментально парировал оппонент.

– Десять! У меня просьба: давайте сделаем небольшой перекур.

– Не вижу необходимости, – твердо заявил человек Алефа. – И так уже затянули переговоры. Пора заканчивать.

– Когда тебе понадобится, я тоже не уступлю.

А тебе очень скоро придется запустить руку в мешок, чтобы наскрести мелочи с его дна.

– Не волнуйся, одна рука у меня свободна.

Муму дал Олегу отмашку. Тот кивнул и сам объявил перерыв на пять минут.

– Пока все путем, – оценил Дорогин спектакль. – Продолжай в том же духе.

– А где у меня гарантии, что я отсюда уйду живым? – сухо, по-деловому осведомился программист.

Дорогин отпустил Шувалова и, когда тот ушел, посмотрел на Олега в упор.

– Тебе, я вижу, понравилось выслушивать выгодные предложения.

– Трубку больше не возьму. Будешь сам продолжать.

– Сказал отпущу, значит, отпущу. На все четыре стороны. Марать об тебя руки я не намерен.

– С какой стати я должен тебе верить?

– А на черта ты мне сдался? Пойдешь заложишь, расскажешь, что на самом деле я пудрил им мозги? Не пойдешь. Ты давно все просчитал и понял, что вряд ли они захотят опозорить себя перед хозяином, признать, что позволили какому-то Дорогину так долго водить себя за нос? А насчет вины… Для Алефа главный виновник тот, кто украл Тельца, вынес его из башни.

Программист молча смотрел на Муму. «Все равно тебе проще меня пристрелить», – читалось в его глазах.

– Для меня ты – кусок дерьма, – продолжал Дорогин. – Предал отца, позволил убить Лиду.

Но за подлость я не на смерть осуждаю, иначе на мне уже висело бы столько трупов…

– Тогда сними наручники.

– Нет. Не могу отказать себе в удовольствии еще немного понаблюдать, как ты сидишь на цепи.

– Я больше не скажу ни слова.

– Скажешь. Иначе…

Сжав кулак, Дорогин поднес его к лицу программиста.

– Дать тебе в лоб пару раз? Твой «бортовой компьютер» уже никогда не будет работать с прежней скоростью. А ты ведь гордишься своими способностями, они позволяют тебе считать других мусором. Ты скорее согласишься получить пулю в лоб, чем легкое сотрясение мозга.

Зазвонил телефон, программист посмотрел на Дорогина с нескрываемой ненавистью и потянулся к трубке.

* * *

Аукцион закончился раньше, чем можно было ожидать. Первоначальная сумма выросла в полтора раза, и Доброхотов вышел из игры. Он не стал объяснять Стропилу причины этого, но шестым чувством учуял: дело нечисто. Кто-то ведет хитрую игру, кто-то стоит за этим Вильмессаном. Настоящий дипломат вел бы себя по-другому.