Никто не улыбнулся; хотя она ожидала именно такой реакции. Ее легкое замешательство напомнило Чевиоту о его собственных ошибках. Хотя ее невысокая сгорбленная фигура продолжала источать достоинство, чувствовалось, что леди Корк была несколько растеряна и даже смущена.
— М-да... Я предполагаю, что вам поведали о наших... не очень приятных проблемах здесь?
Чевиот сел.
— Возможно, они не так уж и тревожны, как вам; кажется,— сказал он.
В комнате возникло странное, с оттенком неприязни, напряжение. Леди Корк ткнула клюкой в слабое пламя камина.
— Я много что слышал, — сказал Чевиот, — но не имею представления о том месте, откуда был украден корм. Может быть, с кухни? Из гардеробной? Из буфетной?
— Нет, нет, нет! — решительно возразила леди Корк. Он обратил внимание, что в будуаре клеток не было. — Из этого... как бишь его? Ну, вы понимаете. Из той штуки на краю клетки, куда засыпается корм.
— Да, так я и предполагал. Но мы должны в первую очередь все выяснить. Мадам, сколько птичьих клеток у вас в доме?
— Ну, в моей спальне живут четыре попугая...
Леди Корк показала на другую дверь, ведущую из будуара, как раз напротив двустворчатой двери. Если бы Чевиот сейчас вошел в будуар через них, то другая дверь осталась бы у него справа. Ее спальня была одной из комнат, выходивших прямо в коридор.
— Четыре попугая! — с ударением сказала она. — К тому же добавьте еще шесть клеток с самыми разными птицами — но все исключительно экзотичны и восхитительны — в столовой, что позади спальни. И, как вы могли уже видеть, в коридоре восемь канареек. Это все.
Она дважды стукнула тростью. Значит, практически во всех комнатах на этом этаже; в бальном зале птиц не было.
— Сэр! — громким шепотом прошипел из-за спины мистер Хенли. — Вы хотите, чтобы я вел стенографическую запись?
Приняв решение, Чевиот кивнул, имея в виду только леди Корк.
— Насколько мне известно, кормушки дважды... дважды подвергались нападению похитителей?
— А! Однажды во вторник, то есть три ночи назад, а потом в четверг, то есть прошлой ночью. Они были вычищены дочиста, словно собака их вылизала, ни семечка не оказалось на полу — и это в середине ночи!
— Благодарю вас, мадам. Значит, были ограблены все восемнадцать клеток?
— Нет, нет, нет! — Во взгляде леди Корк появилось какое-то новое выражение. — Всего пять из них. Четыре во вторник ночью, прямо в моей спальне, где я спала. И одна клетка с канарейкой в коридоре прошлой ночью. Вы считаете, что это немного? Но я прямо с ума схожу. Плоть Господня, да я прямо вне себя!
—Тетя Мария... — начала мисс Ренфру, словно Собираясь ей возразить.
— А ты бы помолчала, ангел мой!
Чевиот оставался невозмутим.
— Могу я осведомиться, мадам, кто конкретно занимается клетками? Чистит их и все такое?
Качнув белыми оборками чепчика, леди Корк с гордым удовлетворением посмотрела на него.
— Можете — и вы получите ответ. Хубильо!
— Прошу прощения...
— Хубильо! Черный мальчик, — объяснила леди Корк, поднимая руку фута на четыре от пола. —Это мой личный слуга, у него специальная зеленая ливрея и шапочка с черным плюмажем. Леди Холланд, а также леди Шарлевиль,—добавила она, презрительно фыркнув при упоминании двух других известных светских дам Лондона, — просто выходят из себя от зависти, видя его!
— Не сомневаюсь, мадам. И я предполагаю, что вы никогда не держите деньги у себя дома?
— Деньги? Деньги? Смерть богачам! — отчетливо вы-., крикнула леди Корк, которая принадлежала к радикальному крылу партии вигов. Она стукнула своей клюкой о пол. — Если примут билль о реформах, я вывешу флаги на окнах!
— Но вы храните у себя драгоценности... мадам, могу ли я взглянуть на ваш сейф?
Леди Корк, которой минуло восемьдесят четыре года, проявила отменную прыть.
Поднявшись из кресла, она возбужденно проковыляла через комнату. Запустив руку за пазуху, она извлекла оттуда цепочку, на которой висели два ключа.
Одним из них она открыла письменный стол работы Буля, откуда вынула небольшой металлический ящик. Хотя он был невелик, похоже, был сделан из слоновой кости и окован железом. Подняв его, она грохнула ящик на стол, отодвинув в сторону синюю вазу.
Чевиот торопливо последовал за ней.
Она открыла ящик и откинула крышку.
— Вот! — объявила она и, вернувшись в кресло, сделала движение, словно отряхивая руки после неприятной работы.
— Приношу свою нижайшую благодарность, мадам.
В дальнейшем тишину не нарушали никакие звуки, кроме скрипения пера мистера Хенли или случайного скрежета, когда он окунал перо слишком глубоко в чернильницу. Леди Корк рассеянно уставилась в пространство. Но Маргарет Ренфру несколько раз бросала на него взгляд, покачивая густыми локонами. Наконец скрип пера остановился.
Чевиот слышал, как в жилетном кармане у него тикали часы. Время, время, время!