Пылай для меня (ЛП)

Я вошла в гостиную. Каталина, худая и темноволосая, стояла справа, скрестив руки на груди. Слева Берн очень аккуратно удерживал блондинку Арабеллу за талию над полом. Арабелла была очень сильной, но Берн занимался борьбой до окончания школы и ходил в клуб дзюдо дважды в неделю. В девятнадцать, и все еще продолжая расти, он был на дюйм выше шести футов и весил около двухсот фунтов, большая их часть мощные, гибкие мышцы. Удерживать сто фунтов веса Арабеллы не было проблемой.

- Отпусти меня! - забрыкалась Арабелла.

- Подумай о своем поведении, - ответил Берн низким, спокойным голосом.

- Мы же договорились - никакого насилия.

- Что на этот раз? - спросила я.

Каталина ткнула пальцем в сторону Арабеллы.

- Она никогда не закручивает крышечкой мой тонак, и теперь он высох!

Понятно. Они никогда не воевали по серьезному поводу. Они никогда не крали друг у друга, они никогда не пытались расстроить отношения друг друга, и если кто-нибудь осмеливался взглянуть на одну из них косо, другая первой вставала на защиту сестры. Но если одна из них брала у другой расческу и не чистила ее от волос, не миновать третьей мировой войны.

- Это неправда... - Арабелла запнулась.

- Нева, что у тебя с лицом?

Всё остановилось. А затем все затараторили одновременно, невероятно громко.

- Цыц! Успокойтесь, это косметика. Мне просто нужно в душ. И, кстати, прекратите драться. Если не перестанете, мама придет сюда, а я не хочу, чтобы она...

- Чтобы она что?

Мама вошла в дверь, слегка прихрамывая. Нога снова донимала ее. Среднего роста, она была худой и мускулистой, но травма подкосила ее. Теперь она была полнее и с более круглым лицом. Глаза у нее были темными, как у меня, а волосы каштановыми. Следом шла бабушка Фрида - моего роста, с копной платиновых кудряшек, заляпанных машинным маслом. По комнате разнесся знакомый запах моторного масла, резины и пороха.

Бабуля Фрида увидела меня и округлила глаза. Вот блин.

- Что с деточкой, Пенелопа?

Лучшая защита - это смертельная обида.

- Я не деточка. Мне двадцать пять. - Я была старшей бабулиной внучкой. Даже в пятьдесят с кучей собственных внуков, я бы все равно была для нее «деточкой».

- Как это случилось? - спросила мама. Черт побери.

- Магическая взрывная волна, стена и стул.

- Взрывная волна? - спросил Берн.

- Дело Рутгера.

- Я думал, он пустышка. Я покачала головой.

- Энеркинетическая магия. Он оказался ветераном.

Лицо Берна поникло. Он нахмурился и вышел из комнаты.

- Арабелла, принеси аптечку, - сказала мама. – Невада, ложись. У тебя может быть сотрясение.

Арабелла бросилась бежать.

- Все не так плохо! У меня нет сотрясения.

Мама повернулась и посмотрела на меня. Я знала этот взгляд. Взгляд сержанта Бейлор. Спасения не будет. - Врачи скорой осмотрели тебя на месте происшествия?

- Да. - Что они сказали?

Врать не было смысла.

- Они сказали, чтобы я съездила в больницу просто на всякий случай.

Мама впилась в меня взглядом.

- Ты это сделала?

- Нет.

- Ложись.

Я вздохнула и покорилась судьбе.

Следующим утром я сидела в гостиной, поглощая приготовленные для меня мамой блинчики и сосиски. Моя шея все также болела. Но бок болел еще сильнее. Мама сидела на другом конце дивана, потягивая кофе и заплетая волосы Арабелле. Похоже, в моду среди старшеклассниц вошли витиеватые косички, и Арабелла каким-то образом уболтала маму ей помочь. С левой стороны экрана, ведущая новостей с идеальной укладкой сообщала о недавнем поджоге в Первом Национальном Банке, в то время как на правой стороне экрана полыхало огненное торнадо, пожиравшее здание. Из окон вырывались оранжевые языки пламени.

- Это ужасно, - сказала мама.

- Кто-то погиб? - спросила я.

- Охранник. Его жена и двое детей заскочили проведать его во время обеда и тоже обгорели, но выжили. Судя по всему, не обошлось без Адама Пирса.