Пыль Снов

Ее взор был твердым. — Я понимаю, Кулак. Я знаю также, что вследствие этого на вас упало дополнительное бремя. Вопрос будет решен очень скоро. А пока что нужно позаботиться, чтобы утихли слухи о дезертирстве Геслера и Буяна. Правда настолько неприятна, что никто не подумает, будто мы лжем. Созовите ваших офицеров, Кулак. — Она поглядела на мага. — Сделайте что можете для нашей защиты.

— Сделаю, Адъюнкт.

— И найдите их, Быстрый Бен. Мы не можем потерять других опытных солдат.

«Не нужно и говорить, что тогда армия порвет цепи при первом опасном мгновении. Даже сейчас порыв холодного ветра способен нас повалить.

Геслер и Буян, вы проклятые идиоты. Наверное, кости кидали в своей прокисшей палатке — вы же непутевые, как двое братьев. А теперь вас нет, и в моей роте морской пехоты образовалась огромная дыра. Не могу и надеяться, что она заполнится».

Адъюнкт и Верховный Маг удалились. Скрипач с Бутылом подошли поближе к Кенебу.

— Огонь, сэр.

Кенеб нахмурился на Скрипача: — Простите?

— Это огонь. Через который они прошли. Хорошенько подумав, я засомневался, что крылатый ящер сюда вернется. Утверждать не стану… но есть такое чувство, что мы его больше не увидим. Их — тоже.

— Вы сказали Адъюнкту?

— Всего лишь чувство, сэр. Этой ночью пошлю Бутыла. Поглядим, что он найдет.

Казалось, Бутыл оцепенел от подобной перспективы.

— Сообщите, что он откроет, сержант. Немедленно — не ждите утра. Все равно мне не уснуть.

— Знаю такое чувство, сэр. Как только, так сразу.

— Хорошо. Идите же. Я прикажу распределить людей Геслера… кстати, почему бы не взять одного и вам? Выбирайте, Скрип.

— Подойдет Курнос. У него за толстой костью спрятан ум.

— Уверены?

— Я послал его вызвать нескольких человек в определенной последовательности. И повторять дважды не пришлось, сэр.

— Но он из тяжелых?

— Да, но иногда тяжелые пехотинцы не так плохи, как выглядят.

— Я над этим подумаю, Скрипач. Ладно, берите его. Свободны.

* * *

Вестовой Хенар Вигальф шел по широкому проходу между аккуратными рядами палаток летерийцев. Хотя он был кавалеристом, земля содрогалась при каждом его шаге; вряд ли возникли бы споры, кто самый высокий и широкоплечий солдат в войске Брюса. Шествуя к штабу, он привлекал заинтересованные взгляды. Он ведь не на своем громадном коне, не скачет буйным галопом, заставляя людей разбегаться; один вид пешего Вигальфа вызывает потрясение, не говоря уже о том, что он направился в сердце лагеря. Вигальф всегда ненавидел толпы. Вероятно, вообще ненавидел людей. А может, и весь мир.

В двух шагах за ним тащился корнет-улан Оденид, приписанный к отряду командующего как почтарь. Уже давно единственной задачей его стало отыскивать различных солдат и волочить к Брюсу Беддикту. Командующий вел с ними долгие, напряженные беседы. Были вовлечены все подразделения армии. Оденид слышал, что чаще всего Брюс расспрашивает о Пустошах, собирая слухи, старые сказки и смутные легенды. Сильнее всего удивляла невероятная память Брюса Беддикта на имена и лица. В конце дня он призывал писца и диктовал полный список обслуги и солдат, с которыми говорил. Называл возраст, место рождения, подробности послужного списка и даже семейной истории, о которой расспрашивал, добавлял всё, что солдат знал (или считал, что знал) насчет Пустошей.

Братья Беддикт, думал Оденид, совсем не люди. Похоже, обоих боги коснулись.

Не вернулся ли Брюс из мертвых? Не он ли единственный, кроме того Тартенала, победил Императора Тысячи Смертей?

Хенара Вигальфа вызвали для беседы, но не только, подозревал Оденид. Утром в лагерь прискакала офицер Охотников за Костями. Что-то стряслось. Одениду по рангу не полагалось прохлаждаться внутри командного шатра, а круг приближенных командующего не отличался разговорчивостью. Но, какая бы там ни была новость, она отложила поход на половину дня. Малазанка еще внутри, тайно беседует с Брюсом и Цедой — или так было, когда он призвал почтаря и приказал привести Хенара Вигальфа. «Или мне кажется, что его зовут именно так. Высокий, с предками из Синей Розы. В обозе ведут десять породистых лошадей, способных его нести — припоминаю, это семья заводчиков. Еще он спит на правом боку и мочится, стоя на одной ноге. Да-да, именно его».

Последние слова заставили Оденида улыбнуться. «Богами тронутый. Брюс ведь даже еще ни разу не встречался с Хенаром».

* * *

Хенару пришлось присесть, что никогда не улучшало его настроения. Есть причины жить под открытым небом, важные причины; даже хлипкие брезентовые или шелковые стенки шатров давят на него. Ему пришлось успокаивать дыхание, подавляя нарастающую панику.

Двое адъютантов провели его через внутренние комнаты. Хенар старался не замечать их. Стены сами по себе неприятны, но собравшиеся внутри и так тесных закутков люди — еще хуже. И Хенар заперт среди них. Они крадут его воздух. Так пусть будут благодарны, что он еще не сломал им шеи.