Пыль Снов

— При том, что некоторые делают дела, а другие прохлаждаются. Ничего более. Как в семье. Кто-то один главный, не все. Узурпаторы ничем не отличаются от тех, кого они убили. Обычно всё становится хуже. Семья сражается за выживание. Ты встанешь до упора ради родных, а не чужаков. Понимаешь?

— И главные воспользуются нами. До конца. Они-то себя нашими родственниками не считают, сама знаешь.

— Вы, — бросила Смола, — можете пререкаться всю ночь. Но времени нет. Целуй-Сюда, давно ли тебе важно, что скажут люди за спиной? Или ты нашла особую гордость в звании солдата Охотников…

— Тебе нужна помощь или нет?

— Ладно. Мир. Дело в том, что ты только кажешься дезертиром. Как Фаредан Сорт под И’Гатаном.

— Я еду на юг.

Смола кивнула.

— Найду Напасть и хундрилов.

— Да.

— И что скажу?

— Убедишь их не бросать нас.

— Как, во имя Худа?!

Смола лукаво улыбнулась: — Попробуй свои чары, сестра.

Мазан Гилани сказала: — Сержант, если она едет к обеим союзным силам, куда еду я?

— Нелегко объяснить, — смущенно сказала Смола.

Мазан хмыкнула: — Постарайся. А я пока пойду красть коней.

* * *

— Ага, лейтенант, наконец я вас нашел.

— Я теперь старший сержант, сэр.

— Разумеется. И где ваши подчиненные, старший сержант?

— Распущены, сэр.

— Простите?

— То есть разосланы, сэр. Распределены по взводам, причем как родные пришлись, ни складки ни заусенца.

— Ну, просто превосходно, старший сержант. Вы заслуживаете благодарности, если вообще чего-либо заслуживаете. Увы, внимательно изучив недавние списки, я сделал открытие: ни одного из ваших рекрутов нельзя найти в армии.

— Да, сэр, они отлично обучены.

— Чему, старший сержант? Исчезновению?

— Ну, сэр, я сейчас припомнил историю из юности. Разрешите?

— Прошу, продолжайте.

— Благодарю, сэр. Ах, юность… внезапное рвение овладело Арамстосом Прыщом…

— Арамстосом?

— Да, сэр…

— Ваше второе имя?

— Так точно, сэр. Могу продолжить рассказ, сэр?

— Продолжайте.

— Внезапное рвение, сэр, вырыть пруд.

— Пруд.

— Прямо за кучей битого кирпича, сэр, у задней стены сарая. Я часто там играл, когда родители заканчивали перебрасываться словами и начинали перебрасываться ножами, или когда хижина загоралась, хотя она этого не любила. Я встал на колени и принялся копать руками среди битых черепков и острых собачьих зубов…

— Собачьих зубов.

— Отцу не везло с домашними животными, сэр, хотя это другая история, наверное, на другое время. Пруд, сэр, в котором я мог бы поместить крошечных пескарей, которых выловил из грязной реки сразу под сточной трубой — мы обычно там купались в холода, чтобы согреться, сэр. Пескари для пруда. Вообразите мое возбуждение…

— Как живое перед глазами стоит, старший сержант.

— Чудесно. Я поместил туда, гм… пятьдесят крошечных серебристых мальков — и вообразите также мой ужас, мое удивление, когда днем позже я не нашел в пруду ни единого пескаря. Что с ними случилось? Какая-то хищная птица? Старуха из переулка волосами выловила? Неужели блестящие пескари украсили ее прическу? Насекомые? Крысы? Ну, не похоже было — насекомые и крысы ужинали за столом после нашей трапезы и далеко от дома не отходили. Да, сэр, это тайна, и тайной она остается. До сего дня и, уверен, до конца дней моей жизни. Пятьдесят пескарей. Пропали. Пуф! Трудно поверить, но для ясноглазого усердного мальчугана это было ужасающе сокрушительным опытом.

— И теперь, насколько я вас понимаю, старший сержант, вы вновь уязвлены необъяснимой тайной.

— Все эти рекруты, сэр. Распределены по взводам. И сразу…

— Пуф.

— Умеете вы сказать, сэр.

— И что случилось с вашим прудом, старший сержант?

— Ну, мои ручные водяные змеи поблаженствовали еще немного, а потом пруд высох. Дети так славно мечтают, правда?

— Точно, старший сержант. Пока все не идет наперекосяк.

— Точно, сэр.

— До скорой встречи, старший сержант Прыщ.

— И вам спокойной ночи, капитан Добряк.

* * *

«Это был он. Я обманывала себя, стараясь думать иначе. Но кому дано объяснить любовь?»

Она спрятала нож в ножны, раздвинула обвисшие края полога, вышла из шатра и задрожала: легкий бриз почему — то веял холодом. «Темный север высунул язык. Отзвуки нежданного рождения — рада, что я не волшебница. Уж им-то сегодня танцевать не хотелось».

Лостара отошла от шатра командующей. Распоряжение Адъюнкта, выгнавшее ее наружу в разгар ночи, было необычным — «я готовилась спать, чтоб тебя!» — но еще более тревожным был призыв стражи. Пьяный Банашар тоже был изгнан. «Что Быстрый Бен и Бутыл расскажут тебе, Тавора? Будет ли конец твоим тайнам? Развалится ли стена твоей изоляции? Что такого приятного в одиночестве? Твоя любовница стала призраком. Империя, который ты служила, предала тебя. Твои офицеры всё больше молчат, даже между собой не разговаривают.

О змея севера, твой язык не лжет. Ползи сюда. Мы едва дышим».

Ей пришлось остановиться: на пути был шатающийся Банашар. Завидев ее, он тоже попытался встать и чуть не упал. — Капитан Иль, — пробормотал он пораженно, глубоко вздохнул и сипло выдохнул (кажется, все пьяницы так делают, пытаясь собрать растекшиеся мысли). — Приятный вечерок, а?