Пыль Снов

— Моряк из тебя всегда был плохой, Бальзам.

Дальхонезец кивнул: — А солдат еще худший.

— Нет, я не имел…

— А я имел. Я потерял характер. Я смущен.

— Тебя нужно направить в правильную сторону, и все будет в порядке. Снова станешь злым задирой.

— Да, выйду из духоты. А вот ты везунчик, Скрип. В тебе есть холодное железо, тебе думать легко и просто. А я ни холоден ни горяч, понимаешь. Больше похож на свинец.

— Твои солдаты не жалуются, Бальзам.

— Да, я их люблю, но не могу сказать, что они самые умные люди на свете.

— Горлорез? Мертвяк? Кажется, мозгов у них достаточно.

— Мозгов, да. А ума — нет. Помню, был я молодым. В деревне жил еще один парень моих лет. Всегда улыбался, даже если было вокруг невесело. Всегда попадал в беду, совался куда не надо. Ребята постарше издевались над ним — помню, видел, как ему разбили нос — стоит и улыбается, кровь утирает. Так или иначе, он влез однажды не в свое дело… Никто не рассказывал, что случилось, но его нашли мертвым за хижиной. Все кости переломаны. А на лице под слоем крови та же улыбка.

— Видел когда-нибудь обезьяну в клетке, Бальзам? Должен был видеть. То не улыбка была, а страх.

— Теперь я это знаю, Скрип. Не нужно объяснять. Но Горлорез с Мертвяком мне все время того мертвого парня напоминают. Лезут не в свое дело. Мозгов достаточно, чтобы быть любопытными, ума мало, чтобы быть осторожными.

Скрипач хмыкнул: — Пытаюсь таким вот манером думать о своих солдатах. Похоже, мозгов всем не хватает, кроме Бутыла — но он достаточно умен, чтобы не высовывать голову. Надеюсь. Пока что не высовывал. Остальные любят, чтобы всё было просто, а если не просто, они бесятся и готовы что-нибудь сломать.

— Отличный взвод, Скрип.

— Отличные ребята.

Внезапный рывок. Он начал выбирать леску. — Не сопротивляется, значит небольшая.

Миг спустя крючок выскочил из воды. Сержанты уставились на рыбу, величиной не больше наживки, но с огромными зубами.

Бальзам хрюкнул: — Гляди, улыбается!

* * *

Было поздно и Брюс Беддикт хотел ложиться спать; однако лицо вестового стало таким суровым, как будто он годами обдумывал свою весть. — Ладно, присылай.

Солдат поклонился и вышел с явным облегчением. Вскоре Брюс услышал стук башмаков по устланному коврами коридору, что ведет в его личную каюту. Он вздохнул, встал с кресла поправил плащ.

Атри-Цеда Араникт отодвинула шелковый полог и вошла внутрь. Она была высокой, в возрасте примерно тридцати лет, но глубокие морщины в уголках рта (следы многолетней привычки к ржавому листу) заставляли ее казаться старше. Выцветшие коричневатые волосы свисали до груди. Положенная званию форма казалась плохо подогнанной, словно она еще не привыкла к новой роли. Багг счел ее наиболее подходящей в потенциальные Цеды. Она работала акушеркой в Трейте, городе, семейства которого жестоко пострадали в начале эдурского завоевания. Лучше всего ей удавалось целительство, хотя Багг заверял Брюса, что иные магические таланты тоже присутствуют.

До сих пор она представлялась Брюсу столь мрачной и неразговорчивой, что сейчас он смотрел на нежданную гостью с неподдельным интересом. — Атри-Цеда, что такого неотложного случилось?

Она казалась потерянной, словно не ожидала, что просьбу об аудиенции удовлетворят. Глаза дрогнули; казалось, это сконфузило ее еще сильнее. Женщина прокашлялась. — Командор, лучше будет… то есть я прошу вас посмотреть лично. Разрешите, господин?

Брюс озадаченно кивнул.

— Я исследовала садки — малазанские способы волшебства. Оно настолько… элегантнее… — Говоря, она рылась в маленькой сумке у пояса. Наконец женщина вытащила руки, показав сгусток грязи и песка. — Видите, господин?

Брюс склонился к ней: — Это что, грязь, Араникт?

Мимолетная улыбка раздражения развеселила его. — Смотрите внимательнее, господин.

Он поглядел. Песок успокоился в ее ладони — потом успокоился еще раз… да нет, он постоянно шевелится! — Вы заколдовали горсть земли? Э… чудесно, Атри-Цеда.

Женщина фыркнула и тут же спохватилась. — Извините, Командор. Я, очевидно, плохо объясняю…

— Вы ничего не объясняете.

— Простите господин. Я думала, если не покажу, вы не поверите…

— Араникт, вы моя Атри-Седа. Если я буду смотреть на вас скептически, толку не выйдет. Прошу, продолжайте. И расслабьтесь — я не спешу. Ваша шевелящаяся земля весьма удивительна.

— Нет, господин, не сама земля. Любой малазанский маг сможет пошевелить горсть земли, едва двинув пальцем. Но я ничего не делала.

— А кто это делает?

— Не знаю. Когда мы садились на баржу, господин, я стояла у края воды — там был выводок змей, и я смотрела, как один малыш ползет в тростники. Эти создания всегда меня интересовали, господин. Я заметила что-то в грязи, в которой копошились змеи. Ее частицы двигались и перемещались, как вы видите. Я, естественно, заподозрила, что там спрятался моллюск или насекомое, и проверила…

— Рукой? Не опасно ли это?

— Не особенно. Весь берег был покрыт водяными ежами, но я видела, что тут другой случай. Однако я ничего не нашла. Сама земля бурлила в моих руках, словно наделенная жизнью.