Пыль Снов

Все ждали пояснений, но она молчала. Скрипач продолжил: — Мы можем, если потребуется, выставить сильный строй тяжелой пехоты. Саперов хватает, а припасов — нет. Но тут ничего не сделаешь. Они, впрочем, могут делать ночные подкопы, да и с осадными орудиями Летера управятся.

Разговор продолжился, однако Горлореза отвлек шорох около уха. Он повернул голову — и встретился глазами с крысой.

«Одна из крыс Бутыла. Этот ублюдок…

Но в том и соль, не так ли? Скрипач о нем словечка не сказал. Приберегает. Вот это интересно…»

Он оскалился на крысу. Та была не любезнее.

* * *

Проезжая по выбитому тракту к лагерю Охотников, Рутан Гудд заметил пятерых капитанов, скачущих на гребень возвышенности, что разделяла контингенты малазан и летерийцев. Он скривился, однако пришпорил коня. Пустая болтовня всегда раздражает. Капитанам достается с обеих сторон: их не допускают до секретов Кулака, их презирают подчиненные. Лейтенанты же — либо амбициозные спиногрызы, либо тупые жополизы. Единственное известное ему исключение — Прыщ. Добряк счастлив, имея такого конкурента, достаточно злобного и хитрого, чтобы развлекать начальника. Лейтенантом Рутана была мрачная напанка по имени Ребенд, некомпетентная и потенциально опасная для всех. Двух других он потерял в И’Гатане.

Капитаны заметили Рутана и натянули удила; на всех лицах читались различные степени неудовольствия. Добряк старше остальных а, значит, здесь главный. За ним идет Скенроу, женщина лет сорока из Итко Кана, необыкновенно высокая и тощая для канезки. Наверное, она происходит из народности южного берега, когда-то бывшего отдельным племенем. Суровое лицо покрыто шрамами, словно она провела детство в семье диких кошек.

Дальше — Фаредан Сорт, успевшая послужить везде и, вроде бы, даже стоявшая на Буревой Стене. Рутан, знавший о тех местах больше других, полагал, что это правда. Она держалась как человек, повидавший самое худшее и не желающий повидать его снова. Однако есть опыт, который никогда не оставишь позади, как ни пытайся… К тому же Рутан видел на ее мече зазубрины, повреждения, которые возникают только от губительного касания магического жезла.

Рутан мог считаться четвертым по старшинству; за ним шли недавно продвинутые — фленгианец Скор, уже нацелившийся на чин кулака, и похожий на хорька человечек по кличке Нечистый Ром. Его перевели из морской пехоты, когда солдаты послали ему «метку смерти» — за какие грехи, никто не знал. Какое бы прошлое за ним не тянулось, Нечистый Ром мог скакать не хуже викана, поэтому стал командиром легкой конницы.

— Вы все же решили появиться, — проговорил Добряк.

— Спасибо, капитан, — отвечал Рутан, прочесывая бороду пальцами и созерцая хаос малазанского лагеря. — Мы, к счастью, завтра уходим.

— Моя рота готова, — сказал Скор.

— Может, недавно была, — натянуто ухмыльнулась Скенроу. — Наверное, сейчас они разбежались по дюжине шатров шлюх.

Надменное лицо Скора омрачилось. — Сидеть и ждать — таков был мой приказ, и они его исполнят. Лейтенанты позаботятся.

— Если они хорошие лейтенанты — сомневаюсь, — ответила Скенроу. — Они видели, что солдаты утомились, слышали, как они начинают браниться, а потом и драться. Если у них есть хотя бы капля мозгов, позволят солдатам оторваться напоследок.

— Скенроу о том говорит, капитан Скор, — пояснила Фаредан Сорт, — что не стоит слишком рано готовить взводы к маршу. Лучше прислушайтесь к советам более опытных офицеров.

Скор закусил губу, чтобы не ответить слишком грубо. Натянуто кивнул.

Рутан Гудд обернулся в седле, чтобы посмотреть на летерийские легионы. Отлично организованные ублюдки, это ясно. Брюсу Беддикту придется заставить их хромать, чтобы малазане не остались позади. Они ждут терпеливо, как старухи ждут смерти стариков-мужей.

Добряк заговорил: — Скенроу, Скор, вы и остальные офицеры под командой кулака Блистига, вы должны лучше всех понимать наши проблемы. Кулак Кенеб вынужден влезать во всякое дело, хотя ему следует тревожиться только о своих ротах и ничем ином. Он взвалил на плечи снабжение рот Блистига, и все от этого страдают.

— Зато Блистиг теперь молниями не блещет, — заметила Скенроу.

— А вы могли бы все там подтянуть?

Женщина заморгала: — Я стала капитаном, Добряк, лишь потому что умею вести солдат в бой и знаю, что с ними делать в бою. А к снабжению у меня таланта нет. — Она пожала плечами. — Есть пара хороших лейтенантов, они следят, чтобы все были посчитаны и никто не получал по два левых сапога перед походом. Без них я была бы хуже Блистига.

— У меня со снабжением никаких трудностей, — уверенно заявил Скор.

Остальные промолчали.

Добряк потянулся, поморщился: — Когда Блистиг командовал гарнизоном Арена, все говорили о нем как об умном и компетентном офицере.

— Зрелище избиения Седьмой Армии, а потом армии Пормкваля его сломило, — сказала Сорт. — Удивляюсь, что Адъюнкт этого не видит.

— Об одном мы можем договориться, — сказал Добряк. — О том, как помочь Кенебу. Нужно, господа капитаны, чтобы лучший наш кулак не переутомился, не выдохся.