Пыль Снов

— Чего бы мне тебя протыкать? Я тебя знаю, так ведь? Дай-ка посмотрю… Точно, знаю.

Они столкнулись с Релико у входа в палатку.

Когда солдат подошел к Кенебу, тот взял свернутый пергамент. — Спасибо, Релико. Постойте. У меня есть вопрос. Почему вы там разглядываете руки?

— Мы складываем отрубленные части, сэр, чтобы получилась целая рука.

— И как?

— Не хватает большого пальца, но мы слышали о панцирнике без обоих больших пальцев. Наверное, в легионе Блистига.

— Неужели? И как его имя?

— Непотребос Вздорр, сэр.

— И как этот солдат без пальцев владеет оружием?

Релико пожал плечами: — Не могу сказать, сэр. Я его видал один раз и то очень издалека. Думаю, он оружие привязывает, сэр.

— Может, — заинтересовался Кенеб, — у него одного пальца не хватает. На левой руке.

— Может быть, сэр. Если мы найдем большой палец, дадим ему знать, сэр.

Кенеб хмуро поглядел в спину солдата.

— Королевства рушатся во прах, — сказала Улыба — из-за таких вот солдат, сэр. Я это говорю себе постоянно, поэтому и держусь.

— Держитесь за что?

— За здравый рассудок, сэр. Он тот самый, знаете?

— Кто, какой самый?

— Самый мелкий панцирник Малазанской Империи, сэр.

— Неужели? Уверены, разведчик?

— Сэр?

Кулак развернул карту и изучал ее.

Подошли Скрипач и Бальзам, сгибавшиеся под тяжестью большого стола. Кенеб положил карту. — Можете идти, сержант. Спасибо.

* * *

Улыба быстро добежала назад, туда, где Корик прятался на склоне. За ней увязался капрал Тарр. Он шумел, словно тележка лудильщика. Улыба сверкнула глазами, оглянувшись через плечо: — Знаешь, тебе надо всё подвязывать.

— Это треклятые учения. Какая разница?

Они встали у подножия холма.

— Жду здесь. Собирай придурков, Улыба, и побыстрее.

Подавив желание огрызнуться, она полезла вверх. Была бы большая разница, будь капралом она. Вот превосходный пример. Будь капралом она, по склону ползал бы Тарр. Факт.

Корик услышал ее и спустился навстречу. — Никакой колонны, а?

— Да. Как догадался?

— А чего тут гадать? Я ждал и… нет колонны.

Они сошли по склону туда, где ждал Тарр.

— Мы потеряли противника, капрал?

— Похоже на то, Корик. Теперь кулак нас растормошит — выдохнемся, пока их ловим. Он думает, что мы сунули голову в осиное гнездо.

— Эти летерийцы не смогут подловить нас в нашей же игре, — заявил Корик. — Мы их уже учуяли бы.

— Но не учуяли, — заметила Улыба. — Они нас сделали.

— Ленивые, — сказал Тарр. — Самодовольные. Скрипач был прав.

— Разумеется, — ответила Улыба. — Он же Скрипач. Вечная проблема — люди у власти никогда не слушают людей знающих. Это словно два мира, два разных языка. — Она замолчала, заметив, как мужчины смотрят на нее. — Чего?

— Ничего, — сказал Тарр. — То есть… какое умное замечание, Улыба!

— О, и это вас потрясло?

— Меня потрясло, — сказал Корик.

Она скорчила рожу. Хотя втайне была довольна. «Верно. Я не такая дура, как вы думали. Я не дура, хотя всё думают… Ну, они сами и есть настоящие дураки».

Они поспешили вдогонку роте, но всё закончилось раньше.

Засада Летера ждала Кенебову толпу на лесистом склоне, на спуске в ложбину. Ряды вражеских солдат встали над недавно вырытыми окопами, выпустив несколько сотен стрел без оперения и с глиняными шариками вместо железных наконечников. В реальном бою половина малазан была бы сразу убита или ранена. Еще несколько залпов — и остатки солдат также пришлось бы списать в расход.

Брюс Беддикт прошагал между завывающих и скачущих от радости летерийцев, подойдя к Кенебу и украсив его кожаную кирасу алой полоской, проведенной смоченным в краске пальцем. — Простите, кулак, но вас только что стерли.

— Точно, Командор, — признал Кенеб. — Три сотни мертвых малазан валяются в лесном «мешке». Очень ловко проделано. Хотя я думаю, что один урок вы так и не выучили.

Улыбка на лице Брюса несколько поблекла: — Кулак? Боюсь, я не понимаю.

— Иногда тактика вынуждает нас к жестокости, Командор. Особенно когда вы выбились из времени и приходится спешить.

— И?

Внезапно загудели рога из-за холмов, что были за спинами отрядов Летера с… ну, короче говоря, со всех сторон.

Кенеб закончил: — Три сотни мертвых малазан. И восемь сотен мертвых летерийцев, включая главнокомандующего. Неравный размен, но это война. Думаю, Адъюнкт одобрила бы…

Брюс сухо усмехнулся, вздохнув: — Урок выучен, Кулак Кенеб. Мои комплименты Адъюнкту.

Тут к ним подошел Скрипач. — Кулак, вы задолжали мне и моему взводу две ночи… Разрешите идти, сэр?

Кенеб ухмыльнулся Брюсу: — Адъюнкт, конечно, примет ваши комплименты, Командор, но на деле они предназначены этому вот сержанту.

— Ага, вижу.

— Вот еще урок для обдумывания. Нужно прислушиваться к ветеранам, даже низкого звания.

— Что же, — пробормотал Брюс, — я могу поохотиться за немногими оставшимися в живых ветеранами. Тем не менее, Кулак, я полагаю: жертва тремя сотнями солдат вряд ли позволительна в вашем положении. Даже ради выигранной битвы.