Пыль Снов (ЛП)

Грантл подхватил мальчика, завизжавшего от восторга, заполнившего воздух смехом. Сеток услышала низкое рычание Баалджагга и оглянулась. Хотя неупокоенный зверь не шевелился, черные дыры глаз были устремлены — насколько можно было понять — на Смертного Меча и дитя в его руках. — Тебя раз убили. Не хватило? — спросила она гигантского волка. — Щенку помощь не нужна.

Близняшки придвинулись к спешившейся Сеток. — Все хорошо, — сказала она.

— Мама говорила, коты — это одни зубы и когти без мозгов. — Стория ткнула пальцем на Грантла. — Похоже, его мама спала с котом.

— Твой брат не боится.

— Слишком глуп для страха, — сказала Стави.

— Они, — пояснила Сеток, — отогнали небесного демона, но не убили, ведь трупа мы не видели. С кем безопаснее — с ними или без них?

— Хочу, чтобы здесь был Тук.

— Я тоже, Стави.

— А куда они идут? В Пустошах ничего нет.

Сеток пожала плечами: — Я еще не нашла ответа, но попытаюсь.

Женщины принялись перевязывать раненого спутника. Высокий юнец остался в стороне. Он выглядел взволнованным. Сеток поглядела на Картографа: — Что с ним не так?

— Мне сказали, что не нужно глядеть на Бревно из Волонтеров Мотта с презрением. Амба сердится и гнев его нелегко унять. Брат его серьезно ранен, почти что при смерти.

— Он винит Грантла или Маппо?

— Вряд ли. О, я догадываюсь — оба они храбро сражались с небесным демоном. Смертный Меч сделан ради подобных схваток. Но не Грантл и Маппо отогнали чудовище. Братья Бревно презирают демонов и подобных тварей. Если разбудить их гнев, он окажется гибельным для врага. Чудная Наперстянка называла это лихорадкой. А Мастер Квел намекал, что Бревна сами по себе отродье магии, возможно, результат неудачного творчества Джагутов. Не объясняет ли это их необычайную вражду к Джагутам? Возможно. Так или иначе, Амба и Джула Бревно дали демону пинка. Но Амба поддерживает остаток гнева, ожидая, что демон окажется достаточно глупым и вернется.

Сеток поглядела на мужчину с новым интересом, но и с изрядной долей недоверия. Что он сделал — укусил летающую тварь?

Картограф продолжал: — Ты недавно упомянула Тука. Мы тоже его знаем. Именно Тук вывел нас из мира Драгнипура. А Грантл, тот однажды напился вместе с Туком Анастером. Ясное дело, это было до его смерти.

Близняшки слушали, и в глазах читалось облегчение. «Новые друзья Тука. Вам подойдет, девочки? Похоже на то».

— Картограф, а кто такой Дестриант?

— Ах. Хорошо. Дестриант — тот меж смертных, кто избран носить кожу бога.

— Ко… кожу?

— Слишком поэтично? Дай подумать. Погляди в глаза тысячи священников. Если среди них есть Дестриант, ты его — или ее — заметишь. Как? Истина в глазах. Поглядев, ты поймешь, что смотришь в глаза богу.

— У Тука был волчий глаз.

— Потому что он Глашатай Войны.

Титул заставил ее похолодеть. — Тогда почему второй глаз не волчий?

— Уверен, он был человеческим.

— Точно. И почему?

Картограф неосмотрительно почесал макушку, и на ногти мигом налипли кусочки прогнившей кожи. Он пошевелил пальцами, чтобы клочки улетели в ночь. — Потому что, думаю я, люди — истинные глашатаи войны. Не так ли?

— Может быть, — сказала она с сомнением. — Тук вел нас на восток. Если он Глашатай Войны, тогда…

Картограф качнул головой: — Я склонен согласиться. Он приведет вас туда и тогда, где вы будете нужны.

«Дестриант Зимних Волков. Божеств войны». Она глянула на Баалджагга, вставшего на краю светового круга. Страшен как всегда: вечно оттянутые губы, вечная тьма в глазницах.

«Кожа войны.

И я должна ее надеть».

Она снова поглядела на Грантла. — Картограф.

— А?

— Он сказал, что не особо уважает своего бога. Сказал, что проклят.

— Точно.

— Нам нужно поговорить.

— Разумеется, Сеток.

Смертный Меч расположился у костра, посадив мальчика на колено. Полосатые татуировки необъяснимым образом поблекли, да и лицо уже не казалось таким кошачьим. Мужчина снова стал почти человеком, вот только глаза… хотя в них читалось спокойствие.

«Что бы сделал с этим Онос Т’оолан? Тук, ты вел нас к ним?» Она вздохнула. «Кожа войны. Волки желают, чтобы я ее надела.

Не стану».

— Проведи меня к нему, пожалуйста.

* * *

Маппо поглядывал на юную женщину, присевшую напротив Грантла. Картограф переводил. Без сомнения, им многое нужно обсудить. Неведомая война близится — схватка отчаявшихся смертных и, возможно, отчаявшихся богов. А Икарий? «Старый друг, ты не должен встревать в надвигающиеся события. Если тысячи погибнут от твоей безответственной руки — какое ужасное равновесие будет нарушено? Какая жестокая судьба пробудится? Нет. Я должен тебя найти. Увести прочь. Уже слишком многие умерли за твоей спиной».

Он услышал хриплый вздох слева. Повернулся и посмотрел на скорчившуюся женщину. — Будешь жить, Финт.

— Тогда… тогда…

— Ты не успела. Если бы успела — была бы мертва, а вот Мастер Квел…

Женщина поднесла руки к лицу, соскребла корку крови с уголков рта. — Лучше бы я успела. Теперь все пропали.