Пыль Снов (ЛП)

— Ничего не сделать без сержантов, — ответила Сорт. — Нужно привлечь служивых к сотрудничеству.

— Рискованно, — заметил Добряк.

Рутан хмыкнул, привлекая всеобщее недоуменное внимание.

— Прошу объясниться, — проговорил Добряк.

Рутан пожал плечами: — Наверное, нам, офицерам, приятно думать, будто мы одни способны видеть развал Высшего Командования. — Он встретился взглядом с Добряком. — Сержанты видят все лучше нас. Привлечь их — для нас небольшая жертва. Они даже порадуются, поняв, что мы не сборище слепых зануд. Сейчас они, скорее всего, так и думают.

Он высказал что хотел и снова замкнулся.

— Кто говорит редко, говорит метко, — процитировала какую-то пословицу Фаредан Сорт.

Добряк натянул удила. — Значит, решено. Соберите сержантов. Пусть приструнят взводы. Худ знает что думает о нас Брюс, но готов поспорить — что-то нелестное.

* * *

Едва Добряк и остальные уехали, Скенроу развернула лошадь, заставив Рутана остановиться. Он прищурился на нее.

Удивительно, как улыбка может преобразить лицо. — Старцы моего народа говаривали, что иногда встречаются люди с ревом морской бури в очах, и такие люди способны переплыть самую глубокую пучину. Я встретила вас, Рутан Гудд, и поняла, о чем они толковали. Но я вижу в ваших глазах не бурю. Я вижу треклятый тайфун.

Он торопливо отвернулся, погладил бороду. — Меня просто пучит, Скенроу.

Женщина грубо хохотнула: — Как скажете. Избегайте овощей, капитан.

Он смотрел ей в спину. «Рыбаки. Тебя, Скенроу, я должен избегать, хотя ты так сладко улыбаешься. Тем хуже. Седогривый, ты вечно твердил, что из нас двоих я удачливее. Неверно. Если дух твой услышал, пусть пошлет мне хоть отзвук смеха».

Он помолчал, но слышен был лишь свист ветра, и ничего веселого не было в этом звуке.

— Пошел, коняга.

* * *

Корик выглядел развалиной. Когда он, дрожащий, с дикими глазами, показался на стоянке взвода, Тарр нахмурился: — Солдат, ты мне напоминаешь жалкого любителя д’байанга.

— Трясучий параноик, вот ты кто, — согласился Каракатица. — Садись, Корик. Завтра найдем тебе местечко в фургоне.

— Я просто болел, — слабо зарычал Корик. — Я видел любителей д’байанга в торговых фортах и мне не нравится, что меня с ними равняют. Я давно дал обет, что не буду таким глупым. Я просто болел. Дайте несколько дней — я выправлюсь и вгоню кулак в лицо первому сказавшему про д’байанг.

— Это уже лучше звучит, — сказала Улыба. — Добро пожаловать назад.

Корабб вылез из палатки, неся оружейный пояс Корика. — Наточил и намазал маслом меч, Корик. Но похоже, что поясу понадобится новая дырочка. Нужно нарастить мясо на костях.

— Спасибо, мамочка. Только титьку не суй, ладно? — Он сел на пустой ящик из-под морантских припасов и уставился в огонь. Тарр решил, что Корика утомил путь из госпиталя. Со всеми солдатами то же самое. Кислая водичка помогает, но все жертвы лихорадки стали какими-то пустыми, в глазах одержимый блеск.

— Где Скрип? — спросил Корик.

Бутыл пошевелился, подняв голову над матрацем и стянув тряпку с глаз. Поморгал, щурясь на ярком свете. — Скрип записывает все наши прегрешения. Он на одной из тайных сходок сержантов.

Тарр хмыкнул: — Рад, что это до сих пор тайна.

— У нас нет прегрешений, — сказала Улыба. — Разве что ты, капрал… Эй, Бутыл, о чем они там болтают?

— Ни о чем.

Слова его привлекли всеобщее внимание. Даже Корабб оторвался от проделывания новой дырки в толстом кожаном ремне (шило впилось в ладонь, а он даже не обратил внимания).

— Видит Худ, ты худший из всех лжецов, — сказал Каракатица.

— Скрип ожидает стычки, причем скоро. Он намерен подтянуть взводы. Ясно? Вот вам. Пережевывайте.

— И насколько сильно подтянуть? — спросил сапер. Глаза его стали щелками.

Бутыл, казалось, хочет выплюнуть нечто горькое. — Очень сильно.

— Дерьмо, — бросил Корик. — Поглядите на меня. Дерьмо.

— Полежишь на дне фургона весь следующий день, а может, и еще, — сказал Тарр. — А потом знай шепчи заклинания охранные. Мы войдем на территорию возможного врага не очень скоро. Ешь, Корик. Много ешь.

— Ой, — сказал Корабб, поднимая руку с торчащим шилом.

— Вытащи и погляди, течет ли кровь, — посоветовала Улыба. — Если не течет, спеши к целителю. — Видя, что все смотрят на нее, Улыба оскалилась: — Рыболовные крючки. Мы, э… рыбаки, что работали на мою семью, они считали, что это самое плохое. То есть раны, которые не кровят. Ох, да ладно ссать, еще рано.

— Пойду пройдусь, — сказал Бутыл.

Тарр поглядел в спину уходящему магу, потом заметил, что Каракатица с тревогой смотрит на него. «Да, плохо всё выглядит».

Корабб вытащил шило и пытался теперь выдавить хоть каплю крови. Преуспев, послал Улыбе торжествующую улыбку и снова занялся поясом.

* * *

Бутыл бродил по лагерю, избегая плохо организованных очередей около штаба, арсенала, мастерских по починке доспехов и амуниции, так же как и прочих мест, где сидели несчастные, перегруженные работой ремесленники. Даже около шатров со шлюхами образовались толпы. «Боги, где все офицеры? Нам нужна военная полиция. Вот что бывает, когда нет имперского смотрителя, Когтей, адъютантов и комиссаров.