Пыль дорог

Червовая гильдия испокон веку располагалась на окраине города. Хочешь развлечься — иди пешком до особняка. Не можешь себе позволить: боишься, что собьешь ноги, а то и попросту остынешь, — найми паланкин или карету, что тут думать?

Эльф, не обращая внимания, что на город спускаются сумерки, по старинке пошел пешком. Поднялся по мраморным ступеням, прошел через гостеприимно распахнувшиеся двери и… шарахнулся в сторону, когда на шее у него повисла, радостно вереща, ярко накрашенная светлая эльфийка:

— Ирдес, какая встреча… О, простите, дон Герад, но вы не поверите, как я рада вас видеть!

Бубновый туз скорчил улыбку, осторожно расцепляя руки червы:

— Взаимно, Илейшериа. Донна Корсолиани у себя?

Эльфийка обиженно поджала губки:

— Конечно, у себя, но я думала, ты ко мне зайдешь! А то появился впервые за столько лет — и сразу к старухе.

— Я по делу, — отрубил эльф, проходя в глубь холла. Эльфийка обиженно топнула ногой и, проводив главу гильдии воров печальным взглядом, опустилась на один из множества диванчиков, стоявших в зале.

Старая гоблинша, с кожей цвета только начавших распускаться весенних листьев, возлежала на диване, неспешно потягивая виноградный сок из глубокого бокала.

— Донна Корсолиани, — вежливо кивнул в знак приветствия бубновый туз, прижав ладонь к сердцу.

— Ах, дон Герад, какая встреча! — прокашляла женщина, не пытаясь встать с софы и протягивая гостю сухонькую ручку, украшенную тяжелым перстнем с жемчужной вставкой.

Эльф подхватил ее руку, на миг прикоснулся губами к тонким пальцам и улыбнулся, выпуская зеленоватое запястье:

— Вы позволите мне присесть, благородная донна?

— Разумеется, благородный дон. Что привело вас в мой дом?

— Ах, благородная донна, я… — Эльф запнулся, оборвал речь на полуслове и едва слышно спросил: — Скажите, благородная донна, вы всегда на рабочем месте появляетесь без гильдейского знака? — В голубых глазах светилось искреннее изумление.

Гоблинша вздрогнула, озадаченно уставившись на него:

— О чем вы говорите, благородный дон? Перстень при мне! — Она вскинула руку и замерла, пораженно уставившись на пустые пальцы. Ни малейшего намека на кольцо. — О боги!

— Простите? — заломил тонкую бровь бубновый туз. — Что-то случилось?

— Мой… мой… мой знак! — взвизгнула гоблинша. Ее тонкие губы задрожали. — Он… он пропал!

Ирдес на мгновение задумчиво нахмурился и неуверенно предположил:

— Может, вы оставили его в какой-нибудь шкатулке с драгоценностями?

— Нет! О боги, нет! Я же его с утра надевала! Так, спокойно. Я его надела с утра, сходила на рынок — там он еще был… Потом к портному… Я не помню! Был он еще тогда у меня на руке или нет — не помню! — В голосе главы Червовой гильдии звучала истерика.

— Позвать кого-нибудь из девочек? — предложил дон Герад. — Помогут вам поискать.

— Нет, вы что, как можно — это же знак моей власти! Если я его потеряла… О боги, этого не может быть. — Гоблинша перевела перепуганный взгляд на эльфа: — Я найду кольцо. Обязательно найду. Благородный дон, вы же понимаете, что я не могла его потерять? Вы ведь никому не скажете?

— Разумеется, — тонко улыбнулся эльф. — За отдельную плату. Думаю, за пятьдесят злотых я забуду, что сегодня заходил к вам.

От столь неожиданного заявления даже многое повидавшая донна Корсолиани впала в прострацию:

— Вы… вы…

— Я, — благодушно согласился эльф. — И пока что я нахожусь здесь.

Главы криминальной раскладки были увлечены спором, а потому не заметили, что под дверью комнаты стоит, внимательно прислушиваясь к разговору, светлая эльфийка.

Примерно через полчаса, уже дома, Ирдес неспешно опустился в глубокое кресло.

— Если Совет гильдий узнает об этом, я — труп, — задумчиво протянул он, подбрасывая на ладони массивный перстень с жемчужной вставкой.

За окном загорались звезды, распускались огненные цветы магических светильников, где-то вдали слышались монотонные крики ночного сторожа, а дон Герад все не мог уснуть.

Утро застало бубнового туза в кабинете. Эльф провел ладонью по встрепанным волосам, устало мотнул головой, отгоняя сон, и покосился на часы на каминной полке. Те исправно показывали десять утра.

Ирдес недовольно скривился и встал с кресла. Свежий прохладный ветерок, врывающийся в распахнутое окно, неспешно перебирал оставленные на столе бумаги. Дон Герад поморщился и, не глядя, сгреб документы в ящик стола. После завтрака можно будет разобраться.

Впрочем, позавтракать ему не удалось.

Дверь хлопнула подобно взрыву плохо сработавшего огненного заклинания. Бубновый туз оглянулся, пытаясь понять, кого же принесло в его кабинет (Эрика? Да не будет она так дверьми хлопать. Дети — тем более), и окаменел. У входа стояла, сладко улыбаясь, Илейшериа Эштас. Золотые волосы заплетены во множество косичек, глаза подведены изумрудной зеленью, а из-под подола янтарного платья, украшенного черным шитьем, выглядывают желтые бантики, прикрепленные к туфелькам согласно королевскому эдикту — знак принадлежности к Червовой гильдии.

— Добрый день, дон Герад, — чуть слышно мурлыкнула она, поплотнее прижимая начавшую было открываться дверь.