Пыль дорог (СИ)

— Двойник, — мысленно подтвердила Юлия. — Полный двойник, место которого ты занял. По идее, тогда и у Лады должен быть такой, или, скорее всего, была. Как выкручиваться будешь?

— Понятия не имею, боярышня, — ответил бывший детектив, судорожно пытаясь придумать хоть какую-то правдоподобную версию. — Попробую давать на то, что Братина ошиблась и подтасовала результат.

Воронцов посмотрел сначала на ведуна, потом на дознавателя и, наконец, на Дрына, рожа которого была искривлена в презрительной ухмылке. На ней прям так и читалось: «Ну, что, прижали тебя, Ваше сиятельство?». Он чувствовал, как за его спиной напряглась Лада.

— Я Воронцов Константин Андреевич, пережил не одно покушение, и все же прожил достаточно долго, чтобы оказаться тут, перед вами. То, что гильдия представила заказчику доказательства, вполне возможно являлось подлогом. Да, некоторое время назад я в результате покушения был при смерти, но умудрился встать на ноги. — Константин строил фразы так, чтобы детектор лжи, который стоял у окна и сверлил его глазами, не мог даже близко заподозрить ложь, ведь все, что говорил Воронцов, было абсолютной правдой.

— Он не лжет, — неожиданно произнес Лексей, — ни слова лжи. Возможно, Братина действительно подделала доказательства его смерти. Если об этом станет известно, это ударит по их репутации.

— Он врет, — заорал Дрын. — Голова боярина Константина, последнего уцелевшего наследника рода, была передана заказчику. Братина никогда не обманывает, она преследует цель, пока та не будет убита. Я сам видел, как Кром рубил башку, и убрал ее в артефактную сумку.

— И снова правда, — заявил Лексей, — во всяком случае, он в это верит.

Константин усмехнулся.

— Фед, зачем я здесь? Ты хочешь предъявить мне, что я самозванец? Вас не касается то, что случилось полтора года назад, это мои дела с Братиной, и никому в них лезть не советую. — И снова ни слова лжи, теперь у Воронцова есть дела с гильдией убийц. — На меня было совершено покушение, и я желаю видеть этого человека в петле. Или как у вас тут казнят?

— Так и казнят, — побарабанив пальцами, ответил ведун. — В принципе, вы, Ваше сиятельство, ответили на все вопросы. И больше я не смею вас задерживать. Казнь завтра в полдень. Вернее, мероприятия сразу два — еще порка Гнуса. Ему дадут десять плетей.

— Меня устраивает. Правда, я предпочел повесить этого наглеца рядом с этой ошибкой повитухи.

Ведун несколько секунд смотрел на Константина, потом на Дрына, его губы дрогнули, но первым не выдержал Лексей, он зашелся заливистым задорным смехом, а уже через секунду его поддержал Фед.

Константин же дежурно улыбнулся и вышел в коридор. Лада следовала за ним, она хотела что-то сказать, но бывший детектив незаметно покачал головой, это было не то место, чтобы обсуждать подобный вопрос.

— Поздравляю, ты выкрутился, — произнесла Юлия. — Надо сказать, вел ты себя достойно, в меру нагло, сделаем мы из тебя боярина. Правда, та легенда, что я придумала, не годится. А еще теперь ходи и оглядывайся, Братина — это серьезная проблема.

— Я понял, — ответил Константин, покидая управу. — А пока подумай над новой легендой, она должна быть безупречной.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — рассмеялась Юлия и замолчала.

Воронцов только улыбнулся одними губами. Он сунул руку в карман сюртука и вытащил наружу коготь арга, а теперь артефакт.

— Слушай, а в трофеях не было никакой цепочки?

Лада нахмурилась, вспоминая, потом кивнула.

— Я всю ювелирку, что сняли с трупов наемников и бандитов, в мешок полотняный сложила и кинула в бардачок. Что задумал?

— Хочу опробовать твой первый артефакт, — ответил Воронцов, направляясь к постоялому двору. — Нужно же понять, насколько он удачным получился. Да и подкормить Юлию не помешает, хочу, насколько возможно, вернуть ей силы. Она сказала, что на нее была замкнута защита дома ведуна, который ее призвал. Думаю, ее умения будут полезны.

— Ты слишком ей доверяешь, — сухо заметила Калинина.

— Лада, она уже в курсе нашей тайны, Юлия постоянно наблюдала и все равно бы догадалась. Единственный способ предотвратить это, стянуть перстень с руки и зашвырнуть его в глубокое гиблое болото.

— Может, и стоило, — ответила Калинина.

— Слышу нотки ревности, — вклинилась в беседу боярышня, — сама не ам, и другим не дам?

— Да она вроде сама отказалась, и меня почему-то прекратило к ней тянуть, хотя она женщина эффектная, — выступил на защиту Лады Константин.

— А ревность не обязательно сводится к любви. Ревность — понятие более широкое. Думаю, ей не нравится, что я постоянно с тобой, и захватила часть твоего внимания, которое раньше было сосредоточено на ней.

— Возможно, — согласился с боярышней Воронцов. Он посмотрел на Калинину, которая шла рядом с ним и о чем-то размышляла. — Лада, — позвал он, — мы оба с тобой чужаки в этом мире, мы слепы, а с ее помощью сможем прозреть. Юлия сейчас нуждается в помощи, нуждается в нас, а мы в проводнике в том, кто знает этот мир.