Пыль дорог

К исходу пятого дня несостоявшаяся графиня догнала табор. Одетая в темный мужской костюм, она ехала верхом на вороном жеребце, а рядом мчались два тяжелогруженых коня. В их седельных сумках ощутимо позвякивали монеты.

Кейлис расположился у медленно разгоравшегося костра и перебирал струны гитары. Языки пламени отражались на лакированной деке, а на душе у орка было преотвратно.

После отъезда эльфийки Тарина отказалась выходить из своей кибитки и все время общалась только с Синкой, которая и упраатяла ее лошадью.

Гитара жалобно всхлипнула и затихла, когда над головой Кейлиса внезапно прозвучало:

— О чем скучаешь?

Орк вскинул голову и изумленно уставился на «сбежавшую невесту».

— Тарина?! Но... как? Ты же была в кибитке и отказывалась выходить, потому что у тебя началось перерождение?

Орчанка присела на корточки радом с Кейлисом:

— Ты что, действительно ничего не понимаешь? В кибитке была не я, а Амми.

— Но я же видел, как она уходила вместе с графом!

— Я отвела всем глаза. Помнишь, Синка говорила, что у меня должно начаться перерождение? Она разыграла драму, как будто проклинает меня, а во время венчания я просто показалась жениху такая, какая есть.

Орк вскочил на ноги:

— А я так боялся.

— Глупый,— шепнула ведунья.

Искры костра взлетали к небесам. На земле лежала забытая гитара.

— Надо поговорить с бароном,— сказала Тарина.— Я думаю, с жениха Амми не стоит брать платы за доставку его невесты в Атронд.

Орк недоумевающе покосился на нее:

— Почему?

Тарина усмехнулась, острые клыки блеснули во тьме:

— А разве всего фамильного серебра графа Дарийского не хватит в качестве платы?

— Фамильного серебра? Тарина хихикнула:

— Ну он же сказал, бери все, что хочешь.

Многие века странствуют по просторам Гьерта оркские таборы. Никто не знает, куда и зачем они идут. Никто не знает, дар или проклятие их облик. Никто, кроме самих орков.

История седьмая. ПОТЕРИ И НАХОДКИ

Пушистый снег неспешно падал на землю, хлопья кружились под легкими порывами ветра, оседали на голые ветви деревьев, а семейный спор только начинал набирать обороты.

Они сидели за круглым столом в небольшой гостиной — представители трех поколений. И сейчас папа, мама, бабушка и дедушка пытались воспитать одного огненно-рыжего парня, замершего в дверях и несмело переминающегося с ноги на ногу.

— Ну что я такого говорю? — обиженно проканючил парень.— Я просто хочу провести зимние каникулы вне дома!

— Джейт... — грозно начала мать, темноволосая женщина в строгом черном платье.

Договорить она не успела.

— А что Джейт, что Джейт? Уже семнадцать, восемнадцать,— парень принялся загибать пальцы, подсчитывая,— двадцать один год, как Джейт!

Бабушка, довольно крепкая дама, только покачала укоризненно головой.

— Ага, двадцать один,— фыркнул дедушка, осанистый мужчина: седоволосый, в очках с тонкой оправой и небольшой бородкой-клинышком.— И четыре года из них ты провел неизвестно где.

— А я виноват? — взвился парень.— Можно подумать, я специально влез в пентаграмму.

— Джейсперт Крау! — Громовой голос бабушки разнесся по гостиной и заставил подскочить на месте сразу троих: и дедушку, чье неосторожное замечание произвело эффект взорвавшейся бомбы, и молчавшего до этого времени отца — мужчину в строгом костюме-тройке, и собственно рыжеволосого виновника торжества.

— Что?! — в один голос вопросили все трое. Бабушка страдальчески закатила глаза. Это получалось у

нее красиво, артистично.

— Джейс, я не с тобой разговариваю,—сказала она.— И не с тобой, Джерри. Да, Джейт, я обращаюсь именно к тебе!

Представитель третьего поколения славного семейства Крау укоризненно ковырнул пальцем дверной наличник: — Ну?

— Тебе действительно это надо? — тихо поинтересовалась бабушка, не отрывая от внука внимательного взора.

На некоторое время в комнате воцарилось гробовое молчание.

— Мама, ну о чем ты его спрашиваешь? Ты посмотри на этого оболтуса! — Джерри Крау, словно было непонятно, о ком он говорит, указал рукой на сына.— Он просто втемяшил себе что-то в голову и носится с этой идеей.

В кухню просунулась черноволосая девичья голова:

— Что за шум, а драки нет?

— А,— махнул рукою отец,— как обычно. Вернулся неизвестно откуда полгода назад — и на каникулах опять куда-то рвется.

— Так мы ж уже вроде решили,— удивилась девица, отталкивая загородившего проход Джейта и заходя в гостиную. Было ей лет двадцать пять, и была она зеленоглаза, смешлива и розовощека с мороза.— Джейт или берет меня в качестве конвоя, или сидит дома. Ну что, согласен? — Последний вопрос был адресован непосредственно парню.

Черт, уже готовый выдохнуть: «На фига ты мне нужна?», вдруг понял, что в этом случае он вообще никуда не попадет, махнул рукой и вздохнул:

— Согласен!

Он схватил девицу за руку и с воплем: «Свободу Юрию Деточкину!» — растаял в зеленоватом облаке портала, пока родичи не передумали.

Теплый летний вечер вступал в свои права. Солнце медленно ползло к горизонту, а по одной из улиц небольшого провинциального городка Дайхаса куда-то спешила стройная, можно даже сказать, тощая фигурка.