Пыль дорог

– И какова плата за заказ?

– Что? – поперхнулся тролль.

– Я спрашиваю, сколько вы собираетесь заплатить за подобный заказ.

– Вы с ума сошли?

– Простите? – Голос главы гильдии воров был спокоен и деловит.

– Вы хотите плату за подобный заказ? – Румиел не мог поверить собственным ушам.

– А чем он хуже любого другого?

Тролль подавился воздухом, а через несколько минут на стол перед Ирдесом лег небольшой кошелек.

– Вы издеваетесь? – не взглянув на деньги, флегматично поинтересовался эльф. – Этого не хватит даже на оплату кражи конфеты у ребенка.

Тяжелая штора, скрывающая вид из окна, подозрительно дрогнула, но бубновый туз постарался этого не заметить. Очень сильно постарался.

Новый кошелек, положенный на стол, был чуточку больше. Но хозяина дома и он не вдохновил:

– Знаете, господин Румиел, я подумываю о том, чтобы отказаться от вашего предложения. Плата с вашей стороны столь минимальна…

– Да сколько ж вы хотите? – не выдержал тролль.

– Раза в четыре больше, чем вы только что внесли.

Заказчик вздрогнул:

– Я внес? – Он вскинул голову и остолбенел: кошельки, лежавшие до этого момента на столе, испарились самым волшебным образом.

– Ну не я же, – последовал насмешливый ответ.

Господин Румиел рванулся к выходу столь поспешно, что бубновый туз невольно задумался, не продешевил ли он. В любом случае сделанного уже не вернешь. Посмотрев несколько минут на захлопнувшуюся за троллем дверь и невнятно прошипев: «Тварь!», он сгреб уплаченное в ящик стола и обернулся:

– Рихар, выходи.

Из-за шторы выглянула детская мордашка:

– Пап, а что значит «тварь»?

Эльф страдальчески закатил глаза:

– Рихар, давай не сейчас?

Ребенок пожал плечиками:

– Значит, спрошу у мамы.

Ирдес на миг представил, значением каких еще слов может заинтересоваться дитя, и поспешно поправился:

– Так о чем ты спрашивал?

Мальчик послушно повторил вопрос.

– Ну, – начал мучительно подбирать подходящее объяснение бубновый туз. – Тварь – это нечто, созданное Великим духом… Сотворенное…

Дитятко доверчиво кивнуло и быстро направилось к выходу. И вот тут папочка наконец вспомнил, что же предшествовало появлению ребенка в его кабинете.

– Рихар, – грозно начал он, – я говорил, что подсматривать нехорошо?

– Молодец, что не послушался? – хихикнул мальчишка, копируя интонацию отца.

– Пороть тебя надо, – тоскливо вздохнул Ирдес, оглядываясь по сторонам. И вряд ли в поисках ремня.

– Это непега… педа… пегаич… педаич…

– Непедагогично?

– Ага! – радостно закивало кудрявой головой дитятко.

– И кто тебя только таким словам научил? – Бубновый туз спрашивал скорее для себя, совершенно не надеясь услышать ответ. Каково же было его удивление, когда в комнате прозвучало:

– Дядя Тишт!

– Напомни мне когда-нибудь его убить, – хмыкнул Ирдес, подхватывая сына на руки и выходя из комнаты.

Разговор с «торговцем иголками» Фабиар попросту не запомнил – да и зачем? Тренти спрашивал по анкетному списку, не обращая особого внимания на слова господина Герада. Гораздо больше стражника интересовало поведение его собеседника. Увы, но здесь юношу ждало разочарование. Господин Герад, как и полагается честному верноподданному Его Величества, на все вопросы отвечал практически мгновенно. Голос был ровен и деловит. Лицо – спокойно. Короче, ничто не вызывало ни малейшего подозрения.

Добравшись до здания городской стражи, тренти, старательно избегая мест скопления народа и начальства, быстрыми перебежками направился в свой кабинет. А что еще оставалось? Практически половина срока истекла, а по проверке как было информации с гулькин нос, так и осталось.

Увы, но дойти до кабинета без происшествий Кроссарту не удалось: начальство, успешно спрятавшееся в коридоре за кадкой с полузасохшим фикусом, рванулось к тренти и, постукивая ногой по полу, грозно вопросило:

– Н-ну?

Стражник про себя помянул всех известных богов и, как можно честнее глядя в глаза боггарту, доложил:

– Работаем.

– И как?

– Результаты уже есть.

К счастью для Кроссарта, О’Кадоган не потребовал предоставления этих самых результатов прямо здесь и сейчас. Видимо, его мысли были далеко. Иначе чем еще объяснить, что коротышка задумчиво почесал голову и изрек:

– Ладно, разберешься со своим делом потом, а пока – на! – И сунул в руки оторопевшему тренти толстую папку.

– Что это? – Фабиар уставился на переданный ему скоросшиватель, как на живую кобру, впрочем, сравнение подобрано не совсем верно – с коброй тренти вполне мог бы найти общий язык.

– Чепуха, – отмахнулось начальство. – Задержали тут парочку жуликов, допросишь и выставишь их за пределы города.

– А нельзя отдать дело кому-нибудь другому? – возмутился стражник. – Я, между прочим, занят!

– Ничего. Закончишь с ними – займешься остальным.

В этот момент тренти как никогда пожалел, что на территории Гьерта нет общего закона. Как хорошо, говорят, в Септиане – там жуликов вешают. А тут – допрашивай, выводи за пределы столицы, и все лично, лично. Никакого тебе отдыха.

Начальство, однако, придерживалось иной точки зрения.

– Вперед – работать! – подпрыгивая на месте, рявкнул боггарт.