Пыль

– Хорошо. – ответил я аккуратно, но окончательно. – Можешь пожить у меня. Правда у меня тесновато, но нам, как говориться, не до жиру.

– Вот и славно. – Ася завертела головой. – Я есть хочу, купи мне мороженного. Или нет. – она задумалась. – Лучше булку с молоком и гулять.

Это было так славно и мило: и эта просьба, и выражение её лица, и близость зоопарка, и погода. Так славно, что я испугался. Какой-то мотор завертелся у меня внутри и стало мне невероятно тоскливо. Это длилось всего минуту, и Ася даже и не заметила ничего, но настроение у меня испортилось – я ждал беды.

– Я забрала паспорт, выкинула симку из телефона, так что пусть поищут. – Ася рассказывала о своих делах, но уже не переживая, а деловито, как рассказывают об уложенной в дорогу сумке. – Представляешь папа меня ударил?

Она остановилась, глядя на меня очень серьезно и испытующе.

– Впервые в жизни ударил!

– За что? – я спросил это скорее формально: мне в детстве доставалось и для меня это событием не было.

– За то что я наркоманка и проститутка.

Я сообразил, что обвинение в наркомании может быть как-то связано с нашей историей.

– Ты рассказала про подкладку?

– Ну, мне надо было как-то объяснить. Игорева матушка звонит моим, Аленка – сука сдает меня и привирает с три короба, Виталик такое плетет… Короче, я попыталась рассказать, и они решили, что я нюхаю клей.

– Нет, ну это можно понять: после такого рассказа…

– Понять можно простить нельзя – меня никогда до этого не били, и после не будут… Родители, в смысле. В школе-то я дралась, конечно…

В это я охотно верил, вид у Аси был боевой и даже задиристый. Я же имел вид скорее помятый и испуганный и пытался нарисовать план дальнейших действий, учитывая, что действия эти теперь должны быть совместные. А стало быть, надо будет купить продуктов, приготовить супу, найти где-то раскладушку… Хотя и на полу поспать для меня – не проблема. Купить Асе зубную щётку и еще какие-то вещи, положенные молодой барышне. В конце концов, не так уж и плохо пожить в компании. Будем считать, что ко мне приехала племянница или дочь – о возраст Ася вполне могла бы быть моей дочерью. Если представить, что я бы если…

Ася прервала мои размышления, крайне странным заявлением.

– Твою же мать! – выразилась она тихо, но очень внятно.

Я еще даже и не понял куда она смотрит, но сразу же поверил, что дело обстоит именно так.

– Как они тут вообще на хрен оказались?!

Сначала я попытался понять, где оказались мы. А оказались мы у красивого католического собора на Малой Грузинской улице. И там же возле того же самого собора оказались…

– Смотри – это Алёнка с Игорем.

Я уже понял, что она не рада этой встречи, но еще не догадывался насколько. А не понимал я причины ее возмущения, поскольку у соборной решетки было несколько парочек и некоторые даже с детьми, но проследив за ее взглядом я увидел что целуются только эти двое. И конечно Ася кинулась высказать, всё что она думает и о своей подруге, и о бывшем молодом человеке. Она только буркнула что-то вроде: “Как я могла быть такой дурой…” И рванулась к этой парочке. Добежать она не успела: мне показалась, что она споткнулась и свалилась куда-то в яму. Я проваливался за подкладку не один раз, но никогда не видел, как это выглядит со стороны. И никто, наверное, не видел: все, кто был в этот момент возле собора, даже глазом не повели, когда Ася рухнула лицом на асфальт. Только ни асфальта ни чего-либо другого под её лицом в этот момент не было, а когда это самое ничего пропало, то и Аси там тоже уже не было. Я какое-то время ошалело оглядывался по сторонам и это мои современники конечно же заметили и люди стали отходить от меня подальше – чудесное качество: люди не замечают, что на их глазах исчез человек, главное чтобы он сделал это тихо и деликатно, но вот если он начнет угрожать их приятной обыденности и позитиву, то на это они несомненно обратят внимание.

– Чего пялишься?

Двое молодых парней почувствовали себя задетыми и решили поинтересоваться моим таким странным поведением. Но мне-то нужно было как-то помочь Асе, мне нужно было ее вытащить или самому попасть за подкладку, так что срать я хотел на их обиды, на их вызовы и… Или нет. Ася провалилась потому что увидела своего бывшего со своей подругой, тоже теперь бывшей и это зрелище настолько вывело ее из себя, что она потеряла связь с реальностью. Не знаю, чего в ней было больше: обиды, злости, жалости к себе, или презрения, но этой встряски оказалось достаточно, чтобы уйти за подкладку. Обычно так с людьми не происходит, видимо, но если это однажды случилось, то дальше это напоминает хронический вывих. Мне вот в прошлый раз помогла взбучка от двух гоблинов.

– Я не понял, ты чего уставился, а?

Я действительно продолжал смотреть на двух этих парней. Они были не очень здоровые, но их акцент подсказывал мне, что они не привыкли пасовать в конфликтах и обладают взрывным темпераментом, а сломанные уши намекали, что ребята увлекаются борьбой. Значит они мне подходят, но нельзя затягивать.