'Пыль'

Прошло около четырех часов, и хозяин чувствовал себя до предела измотанным "цыплячьими поисками" гостя.

- Все! Конец! - Палеонтолог решительно повернул выключатель. - Мы возвращаемся в галерею. Требуются некоторые формальности для того, чтобы засвидетельствовать открытие. В салоне ждет протокол, который мы вместе должны подписать.

- Я готов. - Гость не спорил. Он был возбужден, счастлив. И даже новая пытка в подъемнике не могла омрачить его радость.

Мудрый стал разговорчивей - сыпал словами, рассказывал, как мучительно формировался его коллектив, каких колоссальных усилий, скольких бессонных ночей им стоила эта победа. Говоря о коллегах, о "доблестных рыцарях истины", он поднимался до пафоса. Корифей хорошо представлял себе трудности поиска, а в том, что выспренность главного палеонтолога шахты казалась ему неестественной, винил самого себя: "Видно, я не могу всей душой, без оглядки, порадоваться чужому успеху".

Хозяин шел рядом и дружелюбно похлопывал гостя по тощей спине: теперь он был уверен, что "этот слюнтяй" не намерен инспектировать их по всей форме и, следовательно, страшен не больше, чем старый закормленный шпиц.

Когда они выбрались на галерею и укладывали маски в пазухи халатов, неожиданно в брючном кармане Дятлов нащупал маленький гладкий предмет и понял, что, сдавая в проходной сигареты, забыл оставить там зажигалку. Она напомнила о куреве, и Дятлов уже предвкушал удовольствие: он только подпишет бумагу и умчится на лифте к своему портсигару. А пока что он наблюдал, как победное настроение, безопасный очищенный воздух и свет галереи преображали Мудрого, залюбовался его мощной фигурой, крупным красивым лицом, на котором линия носа почти без излома продолжала линию лба. В этом профиле было что-то античное.

- Каких только ложных гипотез нам не пытались навязать! - гремел Мудрый. - Одни утверждали, что жизнь занесена на Землю метеоритами! Другие брались доказывать, что люди - потомки инопланетных гостей! Третьи осмеливались говорить, будто бы информацию для сотворения жизни доставил на Землю какой-то паршивый луч из неизвестной галактики! Довольно! Наслушались болтунов! Наука решительно сделала выбор в пользу естественного происхождения жизни! И цель науки сегодня - отстаивать истину, отметая любителей жевать жвачку сомнений!

- Но сомнения стимулируют поиски, - возразил гость.

- Поиски?! - удивился хозяин. - Мы не в прятки играем! Чтобы истина торжествовала, ей нужен верный защитник. Наш общий долг - обеспечить ее безопасность! На все времена!

Громыхая на стыках, мимо шли вагонетки с породой. Бас Мудрого перекрывал этот шум:

- Всевозможные поводы для кривотолков, любая дискуссия или попытка ревизии истины действуют разлагающе и, подмывая доверие к правильным взглядам, рождают опасность отхода от магистральных путей! Чтобы двигаться верной дорогой, нужен решительный авторитет! Учение не будет всесильным, если в него не поверят безоговорочно! Поиском ничего не добьешься. Необходимы наглядные доказательства.

Внезапно за поворотом что-то загрохотало, заскребло по земле. Воздух, разорванный эхом, метнулся по галерее, а вдоль состава с породой прокатился удар. Поезд замер. Хозяин ругался.

- Опять вагонетку свалили! Дубины! Железяки безмозглые! Я им сейчас покажу! Вот что, - он обратился к гостю, - ты обожди в салоне. Я буду минут через десять. Иди по направлению к лифту, слева - первая дверь. Там - наш салон.

Дятлов остался один. В галерее снова гудели подъемные механизмы. Но теоретик не слышал шума. Он двигался точно во сне, представляя рядом с собою Наташку и мысленно прикасаясь ладонью к ее золотистым кудрям, нежной щечке, к теплой мягкой ручонке. Казалось, что, замирая от неги, малышка вся начинала светиться.

Дятлов шел вдоль состава дремлющих вагонеток и скоро ему показалось, что он слишком долго идет. Он уже хотел было возвратиться, но слева увидел ту самую дверь, мимо которой несколько часов назад так резво проскочил Мудрый.

Он содрогнулся, услышав у себя за спиною знакомый бас:

- Горюшко наше! Я же сказал: слева - первая дверь! Как ты попал во вторую?!

- Это чудовищно! - Дятлов с трудом подбирал слова. - Что вы наделали, Мудрый?! Зачем вы меня обманули?! Какой в этом смысл?!

В зале стоял мелодичный гул. Шла тончайшая переработка породы. Круглыми башнями высились камеры синтеза. Прямо из них непрерывный поток заготовок шел по конвейеру на микросборочный комплекс. На выходе каждой автоматической линии был установлен контрольный комбайн, как две капли похожий на тот, за которым недавно сидел теоретик. Продукция, по существу, была та же. Но в шахте ее "добывали" со стен, а здесь она поступала непосредственно в бункер прибора. То был цех имитации коацерватных следов, имитации массовой и безупречной.

- Это чудовищно! - повторил теоретик. - Я поражался, как вы нашли этот дивный слой, а вы ничего не искали, решили: проще взяться самим изготавливать доказательства истины!