Путёвка

Стала с дочерьми советоваться, а те привязались сразу: поезжай да поезжай. И думать нечего. Это надо же, такой случай, раз в жизни! К морю самому, мамка! Расскажешь потом. Ракушек привезешь, гудели чтоб. А о доме не беспокойся. В огороде уберем, время подойдет. Сено заготовлено для коровы, чего еще? В поезд мы тебя посадим на станции, а там подскажут. Проводника спросишь. Мамка?!

На девок Анна Павловна надеялась. Без отца росли-выросли. Из школы за десять лет жалобы не слыхала на них, теперь вот в техникуме три года отбыли, на станции жили, в общежитии. Там, на станции, известно, люд всякий; поезда туда-сюда проходят, базар, заводских много. Приедут на каникулы, Анна Павловна присматривается первое время: нет, никакого баловства. Подружки ихние, кто в городе побывал и учиться и работать попробовал, вернулись домой, но держали себя как-то по- другому уже. Покуривали в открытую. Идешь вечером мимо кафе, сидит иная с парнями за столиком, нога на йогу, юбка задралась черт знает куда, в одной руке рюмка, в другой, на отлете, — сигарета. А самой еще и двадцати нет. Ах ты, боже мой, до чего только доживешь! Где родители, школа, воспитание?..

Убедили Анну Павловну дочери. Решила: пойдет с утра в поликлинику, в местком — оформлять необходимые бумаги, пока время терпит. Дадут карту — хорошо, не дадут — горя мало. И без этого обходились. Подумаешь, санаторий! Дома отдохнем...

На другой день в поликлинике Анну Павловну посылали из кабинета в кабинет, анализы потребовалось сдать, и выяснилось в конце, что человек она больной, то-то и то-то не в порядке, а уж сердце — само собой. С давлением неладно. Вот тебе на! Никогда ни на что особо не жаловалась, хотя, случалось, чувствовала недомогание, но всякий раз не до того было, чтобы прислушиваться к нутру своему, зубы одни и лечила. Попади на глаза врачу — сразу болезнь сыщет...

Санаторную карту выписали Анне Павловне без возражений, надавали советов, как правильно пользоваться морской водой, солнечными ваннами, диету необходимо соблюдать. Сказали еще, что с сегодняшнего дня стоит она у них на учете и, как только вернется с лечения, тут же должна явиться на медосмотр.

Расстроившись, не рада карте, направилась Анна Павловна в местком к подруге. Та ее скоро успокоила, сказав, что все это не стоит переживаний, сейчас практически здоровых людей нет, каждым чем-нибудь да болея. Время такое.

— Что мы пьем? Чем дышим? Химия! Радоваться надо, что так легко обернулась с путевкой. В Сочах побываешь, Анька! Это Галька Муштакова из планового говорит так: «В Сочах». Три раза на море ездила. Порассказывала... Отдохнешь, загоришь. Любовника подберешь за двадцать четыре дня. Там, на курортах, известно, с жиру бесятся. Спроси у Гальки. А что? И ты не отставай. Давай наряды готовь, через месяц на поезд. Конечно, наряды, а как же? Не в своем селе — в фуфайке на работу — обратно. Два-три платья надо обязательно, костюм брючный пошей, модно. Чемодан приличный, зонт. Ногти приведи в порядок, руки отмой душистым мылом. Над прической подумай. В Сочи едешь.

Весь август Анна Павловна занималась приготовлениями, дочери помогали ей. Прежде всего купили плащ — на станцию ездили — легкий светлый плащ, чуть ли не на атласном подкладе. Как раз впору. Купили под цвет плаща багажную сумку, вроде как- бы хозяйственную, с двумя ручками, застежкой-«молнией», не кожаную, понятно, из чего-то похожего, но вполне приличную сумку. Зонт, обувь трех видов, два купальника. Откуда-то девки узнали, что не ездят на курорты с одним купальником, три — самое малое, два — непременно, с одним если — засмеют.

Стали шить наряды. Машинка у Анны Павловны своя, девки с девятого класса сами себя обшивали. Купили материалу нужного. О костюме брючном Анна Павловна и слышать не хотела, смолоду штанов не носила, а сейчас натянет — пятьдесят лет бабе. «Отстаньте, девки, не дурите!» Она и платья не хотела, не с ее фигурой влезать в цветастое, в обтяжку. Платья — они до замужества хороши, когда легкость в теле, худоба. А теперь вот кофта с юбкой — куда лучше. Так всегда и ходила. Летом — матерчатая кофта, зимой — вязаная. И в праздники тож. Но дочери обмерили ее, не слушаясь, и сшили три нарядных платья. А кофту и юбку и так возьмет, на всякий случай. Вдруг погода испортится в конце сентября - дожди, похолодания. Бывает и на юге подобное. Сумка большая, можно пальто осеннее затолкать.

Смеялись девки.

Так прошел август.

Недели за две до отъезда выдали Анне Павловне путевку, полностью оплаченную — это надо же! — профсоюзом, лишь дорога за свой счет. Деньжата, хоть и малые, водились у Анны Павловны. Не от оклада — огород выручал. Каждую осень картошку продавали ведер до двухсот, поросят, когда опорос удачный. На девок все это и шло. Но несколько сотен держала Анна Павловна втайне. Дочкам по двадцать, вдруг замуж какая надумает. Свадьбу собирать надо...