Путин Семь ударов по России

Заметьте, последнее сказал не заложник, а участник штурма. То, что он сказал, – ложь. Потому что когда начался штурм, все человеческие существа в зрительном зале либо спали, либо были уже мертвы часа два. Вспомним, что свидетельствовал Николай Степченков, врач «скорой»: «В 6.50 на крыльце были уже «десятки бездыханных тел. /…/ некоторые уже мертвые. Причем умерли давно – часа два-три назад». Если два – газ пустили в 4.50, а если три – то в 3.50. Во всяком случае, Степченков точен – кожа холодная была. Он же врач, знает.

Так что же было? Бараева отвлекали разговорами с генералами и авторитетами. Пустили газ в зал. Затем спецназ запланированно открыл огонь по рекламному щиту «Норд-Ост», действительно осуществляя шумовую маскировку. Предназначалась, однако эта маскировка не для боевиков, но для СМИ, для российского общества. Нужно было создать шумовую подделку под «расстрел заложников». На самом деле, в спецназ, ворвавшийся в зал, некому было стрелять: все боевики в зале либо спали, либо, как и часть заложников, уже умерли. Иначе были бы жертвы у спецназа. Оставались несколько боевиков-мужчин в помещениях на втором этаже. Это они кричали «Аллах Акбар!» и пытались организовать сопротивление. Но основная масса террористов была расстреляна спецназовцами во сне, по-видимому, уже после того, как спящих в жутком сне (несколько вдохов в минуту, помните!) заложников вынесли из зала.

После этого убрали зал. Оставили расстрелянных чеченцев и подкорректировали действительность согласно тому, как им хотелось ее представить обществу. И пригласили проверенных нескольких журналистов, а операторы ФСБ сняли зал на видео. На видеокассете ФСБ, показанной телеканалами, видны мощные бомбы, заботливо оголенные, а к ним ведут провода, и уходят эти провода куда-то в потолок зала. Ни один независимый журналист не видел зал Театрального Центра на Дубровке до того, как его прибрали чекисты. На кассете инсценировка.

Позднее непослушный тогда еще канал НТВ продемонстрировал другую видеокассету, снятую одним из заложников, а также фотографии, снятые другим заложником (украинцем) втайне от террористов. На этих видеодокументах можно видеть, что на месте самой большой бомбы-фугаса – бомбы нет. Есть сумка (вдвое меньше бомбы на видео чекистов) и никакие провода никуда не ведут, тем более к потолку. Сотрудники ФСБ прибрали зал и пристроили бомбу и провода, чтобы оправдать свое злодеяние против невинных российских заложников, вот в чем дело. Не было риска взрыва здания – вот что! А именно риск взрыва приводится властью как важнейший аргумент оправдания штурма.

«Мы не смогли спасти всех», – сказал тогда Путин. Вы убили их, господин Путин. Вы и Ваши сотрудники спецподразделений, все утро маскировавшие трупы. Без колебаний, не рискуя собственной жизнью.

ШКОЛЬНИКИ БЕСЛАНА

Вот как увидели самое начало бесланской трагедии немецкие журналисты из журнала «Шпигель», составители книги «01.09. Бесланское досье». Приведу самое начало предисловия. «Ранним утром 1 сентября 2004 года из рощицы на одном из холмов Сунженской гряды вышел в путь отряд из тридцати одного мужчины и двух женщин. Вооруженные гранатометами, пистолетами, ручными гранатами, снайперскими винтовками и автоматами, люди шли захватывать школу № 1 в Беслане, городке в соседней Северной Осетии. /…/ В течение нескольких дней террористы подвергали истязаниям, по официальным данным, 1120 заложников, 331 из которых погибли, в том числе 186 детей – от первоклассников до грудных. 783 получили ранения – и среди них опять масса детей. А Беслан, дотоле идиллический городок на фоне Кавказского хребта, стал воплощением горя, городом, который обречен жить с не утихающей болью.

Случись сопоставимое преступление в каком-нибудь немецком городке, во французской деревушке или в американской провинции, его лютая бесчеловечность на месяцы стала бы темой для СМИ во всем мире. И под давлением общественности власти были бы вынуждены скрупулезно расследовать преступление и как можно скорее сообщить об итогах.

Не то в России. Не то на Кавказе. Умалчивание и замалчивание за века стали здесь частью образа жизни. Они должны защитить от притязаний и претензий чужих сюзеренов. Потому вести расследование в среде тех, кого коснулось событие, здесь крайне сложно.