Путин и Трамп. Враги, соперники, конкуренты?

— Отец Браун, своим присутствием здесь вы бросаете вызов Советскому Союзу.

Многое его поразило. Нескончаемые очереди за хлебом, невероятная разница между образом жизни простых людей и новой советской ЭЛИТЫ:

«Нет сегодня страны с таким бьющим в глаза неравенством между нищенской бедностью и богатейшей роскошью, какие существуют в Советском Союзе. В обычной квартире для одной семьи теперь проживает несколько семей. Одной уборной, одной ванной комнатой и одной кухней пользуются двадцать-тридцать человек. А важные персоны, партийные руководители, комиссары высшего ранга затмевают роскошью своей жизни бывшую российскую аристократию. Причем партийные боссы относятся к своим подчиненным с высокомерным презрением».

В середине 1930-х закупали в США американскую военную технику, включая танк «Кристи», авиационные и танковые моторы, артиллерию и радиоаппаратуру. Но 2 декабря 1939 года, через два дня после начала войны с Финляндией, президент Франклин Рузвельт ввел «моральное эмбарго» на поставки в СССР продукции двойного назначения. Санкции сказались на советской военной промышленности, особенно бедственно — на производстве авиамоторов. Попытки заменить американских поставщиков немецкими имели лишь частичный успех.

Куда делись наши друзья?

23 августа 1939 года нацистский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп прилетел в Москву. Он сообщил Сталину и Молотову, что Гитлер намерен разобраться с Польшей.

Сталин сказал Риббентропу, что не стоит сохранять самостоятельную Польшу даже с небольшой территорией: ее следует полностью оккупировать. Сталин не меньше Гитлера хотел, чтобы Польша исчезла. Он ненавидел поляков:

— Самостоятельная Польша все равно будет представлять постоянный очаг беспокойства в Европе… Из этих соображений я пришел к убеждению, что лучше оставить в одних руках, именно в руках немецких, территории, этнографически принадлежащие Польше. Там Германия могла бы действовать по собственному желанию… Германия сделает хороший гешефт.

Риббентроп предложил поделить Польшу в соответствии с границами 1914 года, но Варшава, которая до Первой мировой входила в состав Российской империи, доставалась немцам. Сталин не возражал. Он сам провел толстым цветным карандашом линию на карте, в четвертый раз поделившую Польшу между соседними державами. Гитлер был согласен на все — ведь Сталин избавил его от страха перед возможностью вести войну на два фронта.

Ближе к полуночи все эти договоренности закрепили в секретном дополнительном протоколе к советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 года.

Пункт первый дополнительного протокола гласил:

«В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР».

Договор и секретные протоколы с советской стороны подписал Молотов, поэтому этот печально знаменитый документ стал называться пактом Молотова — Риббентропа.

Германия согласилась с планами Сталина и Молотова присоединить к Советскому Союзу Прибалтийские республики и Финляндию. Это была плата за то, что Москва позволяла Гитлеру уничтожить Польшу. Гитлер не возражал и против того, чтобы Сталин вернул себе Бессарабию, потерянную после Первой мировой: «Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях».

Разговаривая с Риббентропом, Сталин был любезен и добродушно-шутлив. Когда имперский министр заметил, что Англия всегда пыталась подорвать развитие хороших отношений между Германией и Советским Союзом, Сталин охотно подхватил тему:

— Британская армия слаба. Британский флот больше не заслуживает своей прежней репутации. Что касается английского воздушного флота, то ему не хватает пилотов. Если, несмотря на все это, Англия еще господствует в мире, то это происходит лишь благодаря глупости других стран, которые всегда давали себя обманывать.

Заканчивая переговоры, Сталин сказал Риббентропу:

— Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Я могу дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера.

Прямо в кабинете Молотова был сервирован ужин. Сталин встал и произнес неожиданный для немцев тост, в котором сказал, что всегда почитал Адольфа Гитлера:

— Я знаю, как сильно немецкий народ любит своего фюрера, и потому хотел бы выпить за его здоровье.

«На Сталина, — вспоминал советник посольства Густав Хильгер, — явно произвели впечатление характер и политика Гитлера, но я не мог отделаться от мысли, что это именно те черты и те действия фюрера, которые самым решительным образом отвергались немцами, противниками нацистского режима».