Путин и США. Вашингтонский дневник

По сравнению с прошлым десятилетием сегодняшняя евразийская геополитика отличается немалой активностью. Вывод войск из Афганистана оставил вакуум, заполнить который могут региональные и внерегиональные власти. Важным экономическим игроком на евразийском пространстве давно уже является Китай. Да и Россия воспользовалась шансом реанимировать экономические, политические и геостратегические «активы», потерянные после распада СССР. 25 сентября эти темы обсуждались на семинаре в вашингтонском Центре имени Вудро Вильсона.

Среди выступающих были Кристиан Остерман (из Центра Вудро Вильсона), Джеффри Манкофф из вашингтонского Центра стратегических и международных исследований и Стивен Бланк из Совета по американской внешней политике. Эксперты согласились с тем, что Россия хочет расширить влияние в Евразии. В качестве главного фактора отмечалась возрастающая роль Китая в Центральной Азии. В последние месяцы во время саммитов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) Россия воспользовалась возможностью усилить свою стратегию безопасности. Москва оказала давление на Армению, убедив ее вступить в Таможенный союз вместо соглашения об ассоциации с Европейским союзом (экс-министр национальной безопасности Армении Давид Шахназарян в одном из интервью заявил, что резкая смена курса руководством Армении была вызвана беспрецедентным давлением России, включая угрозу дестабилизации внутренней ситуации в стране). Москва оказывает давление и на другие страны, желающие развивать отношения с Евросоюзом. Речь идет в первую очередь об Украине. В основе концепции Таможенного союза лежат следующие основные идеи. Первая: многополярность мира, о которой российские власти говорили с конца девяностых, становится реальностью. Вторая: время доминирования Запада подошло к концу; один из важнейших моментов – упадок, переживаемый США. Третья мысль: внешняя политика США – дорогая, неэффективная и нереалистичная.

Сегодняшнее стремление Кремля восстановить свое влияние отличается от подхода, преобладавшего в советские времена. Речь идет прежде всего об экономике: политическую интеграцию в Кремле считают нереальной. Кроме того, средства, используемые российскими властями и призванные убедить других в преимуществах интеграции, выбираются с большой осторожностью. В Кремле сознают, к примеру, что интеграция с Узбекистаном практически невозможна, так как за последние два десятилетия официальный Ташкент продемонстрировал, что руководствуется собственными представлениями о роли Узбекистана в Евразии. И что едва ли Ташкент пожелает присоединиться к Евразийскому объединению, руководимому из Москвы (скорее всего, нечто подобное произойдет с меньшими странами Центральной Азии – Кыргызстаном и Таджикистаном).

Несмотря на значительный прогресс на пути интеграции, все очевиднее становятся и его пределы. Поспешная интеграция таких бедных стран, как Кыргызстан и Таджикистан, потребует огромных финансовых вливаний из России. Более широкая интеграция для создания общего экономического пространства – к примеру, попытка включить в эту орбиту балтийские страны – едва ли реалистична и даже опасна. Общественное мнение в Украине неблагоприятно для инициативы по созданию Евразийского Союза. В России растет недовольство свободным потоком рабочей силы из Центральной Азии. Что же касается Украины, то даже на русскоязычном востоке все больше людей высказывается за членство в ЕС, а не за присоединение к союзу, инициированному Москвой. И ШОС, и Организация Договора о коллективной безопасности остаются в большой степени неэффективными объединениями. ШОС, по мнению одного из экспертов, остается «непропеченным многовекторным механизмом», у которого нет четкой роли в мире из-за разногласий ее участников по поводу миссии этой организации. Да и с Таможенным союзом есть проблемы. Он стоит России огромных денег, вредит экономике страны и отдаляет ее от всего мира. Если Таможенный союз реализуется в полной мере, то по нему «расползутся» многие негативные черты современного российского общества: неуважение к правам человека, избирательное применение закона и огромная коррупция (хотя в некоторых странах – потенциальных членах Таможенного союза со всем этим дело обстоит хуже, чем в России).