Пути в иные измерения

Психическая структура индийцев, и особенно китайцев, коренным образом отличается от нашей. Отсюда, простой перенос на Запад методик, успешных на Востоке, будет использованием "того" метода не с "тем" человеком. Только сочетание "того метода" с "тем человеком" работает. Это означает, что для Запада вся проблема создания эффективных косвенных средств должна решаться в новых терминах, на новом языке. Мы должны воспользоваться способностями, которые больше всего раскрыли, а не ставить себя в зависимость от тех, которые, будучи сильно развиты на Востоке, у нас - слабы. На сегодня это ведущая проблема.

Но хотя проблема метода меняется в соответствии с типом и даже индивидуумом, тем не менее, цель - вечно одна и та же. Не нужно быть мистиком, чтобы понять, что так и должно быть. Сам факт, что мы инстинктивно объединяем всех людей, называя их человечеством, и всех существ в общем понятии живого, обнаруживает неосознанное признание единства, кроющегося в основании всего этого. И только вследствие этого единства люди могут общаться друг с другом и быть понятыми вообще. Таким образом, должен быть какой-то общий знаменатель, и всякий, кто найдет этот общий знаменатель - не важно кто бы и где бы он ни был - найдет одно и то же. Этот Общий Знаменатель и есть Цель Дхианы.

Неизбежно Общий Знаменатель безымянен, поскольку подлинное наименование всегда подразумевает определение. Его можно представить символом, но такой символ просто указывает на неопределимую Реальность. Такая необходимость должна также быть ясной, ибо определение есть лишь то, что можно постигнуть мышлением, и, следовательно, оно меньше мыслительной способности. С другой стороны, То, что постигает саму мыслительную способность, а равно и все прочие функции сознания, всегда выше каких бы то ни было функциональных ограничений. Существует несколько символов Безымянного. В первую очередь я назвал Его Высокой Беспристрастностью. Впоследствии я называл Его "Сознанием без объекта", которое есть также "Сознание без субъекта". Но никто не может реально мыслить такое Сознание, ибо тогда Оно тут же стало бы объектом - чем-то, постигаемым субъектно-объектным сознанием. В буддизме Оно известно как Шуньята, и это по-разному переводилось как Пустота или То. О Нем часто говорят как о Дхармакайе. Китаец символизирует его словом Дао. Быть может, таким же хорошим символом, как и другие, является пространство, если имеется в виду то пространство, на которое не влияет присутствие или отсутствие в нем какой-то вселенной. Таким образом, пространство эйнштейновской относительности не могло бы служить подходящим символом, поскольку на него оказывает влияние присутствие или отсутствие концентрации материи.

Опознание Общего Знаменателя под разными символами по большей части есть дело интуиции, но этому помогает наблюдение за тем, как именно они используются и что при этом говорится относительно соответствующего Сознания. Я очень легко нашел, что как Дао, так и Шуньята имеют то же самое символическое соответствие, что и "сознание без объекта и субъекта". Но хотя я вполне согласен с основной сутью Даоистского и Буддийского Озарения, я часто нахожу логические подходы людей Востока далеко не убедительными. Есть основания приписать многие из этих затруднений специфической организации китайского ума, так как, насколько мне известно, все самые глубокие буддийские философские утверждения сначала были переведены с санскритского на китайский или тибетский, а английский перевод был сделан с того или иного из них. Так вот, концептуальные процессы китайцев в корне отличаются от наших. С одной стороны, они заключают в себе гораздо больше чувственного богатства, чем наш концептуализм; но с другой стороны им в особенности недостает понятий, необходимых для абстрактного мышления. По Линь-Ю Цзяню, у китайцев никогда не была развита высшая математика, да и не могла быть развита без радикального изменения китайской концептуальной основы. К тому же китайский гений, в отличие от индийского, всегда был слаб в отношении метафизики. Что же, в таком случае, должно было произойти, когда оформление венца интуиции самой метафизической из рас переводится на китайский язык? Кажется неизбежным искажение мыслимого смысла. Затем, когда в завершение всего этого происходит дальнейший перевод с конкретного китайского представления в абстрактную форму западного языка, кажется неизбежным искажение самой сути.